Владимир Маяковский: Стихотворения (1922 - февраль 1923)

в Геную

посовещаться.

РСФСР согласилась.

И снова Франция начинает тянуть.

Авось, мол, удастся сломить разрухой,

10 Авось, мол, голодом удастся согнуть.

То Франция требует,

чтоб на съезд собрались какие-то дальние

народы,

такие,

что их не соберешь и за годы.

То съезд предварительный требуют.

Решит, что нравится ей,

а ты, мол, сиди потом и глазей.

Ясно -

на какой бы нас ни звали съезд,

20 Антанта одного ждет -

скоро ли нас съест.

Стойте же стойко,

рабочий,

крестьянин,

красноармеец!

Покажите, что Россия сильна,

что только на такую конференцию согласимся,

которая выгодна нам.

[1922]

Не мне российская делегация вверена.

Я -

самозванец на конференции Генуэзской.

Дипломатическую вежливость товарища Чичерина

дополню по-моему -

просто и резко.

Слушай!

Министерская компанийка!

Нечего заплывшими глазками мерцать.

10 Сквозь фраки спокойные вижу -

паника

трясет лихорадкой ваши сердца.

Неужели

без смеха

думать в силе,

что вы

на конференцию

нас пригласили?

В штыки бросаясь на Перекоп идти,

20 мятежных склоняя под красное знамя,

трудом сгибаясь в фабричной копоти, -

мы знали -

заставим разговаривать с нами.

Не просьбой просителей язык замер,

не нищие, жмурящиеся от господского света, -

мы ехали, осматривая хозяйскими глазами

грядущую

Мировую Федерацию Советов.

Болтают язычишки газетных строк:

30 "Испытать их сначала..."

Хватили лишку!

Не вы на испытание даете срок -

а мы на время даем передышку.

Лишь первая фабрика взвила дым -

враждой к вам

в рабочих

вспыхнули души.

Слюной ли речей пожары вражды

на конференции

40 нынче

затушим?!

Долги наши,

каждый медный грош,

считают "Матэны",

считают "Таймсы".

Считаться хотите?

Давайте!

Что ж!

Посчитаемся!

50 О вздернутых Врангелем,

о расстрелянном,

о заколотом

память на каждой крымской горе.

Какими пудами

какого золота

оплатите это, господин Пуанкаре?

О вашем Колчаке - Урал спросите!

Зверством - аж горы вгонялись в дрожь.

Каким золотом -

60 хватит ли в Сити?! -

оплатите это, господин Ллойд-Джордж?

Вонзите в Волгу ваше зрение:

разве этот

голодный ад,

разве это

мужицкое разорение -

не хвост от ваших войн и блокад?

Пусть

кладбищами голодной смерти

70 каждый из вас протащится сам!

На каком -

на железном, что ли, эксперте

не встанут дыбом волоса?

Не защититесь пунктами резолюций-плотин.

Мировая -

ночи пальбой веселя -

революция будет -

и велит:

"Плати

80 и по этим российским векселям!"

И розовые краснеют мало-помалу.

Тише!

Не дыша!

Слышите

из Берлина

первый шаг

трех Интернационалов?

Растя единство при каждом ударе,

идем.

90 Прислушайтесь -

вздрагивает здание.

Я кончил.

Милостивые государи,

можете продолжать заседание.

[1922]

Всем,

на улицы вышедшим,

тело машиной измаяв, -

всем,

молящим о празднике

спинам, землею натруженным, -

Первое мая!

Первый из маев

встретим, товарищи,

10 голосом, в пение сдруженным.

Вёснами мир мой!

Солнцем снежное тай!

Я рабочий -

этот май мой!

Я крестьянин -

это мой май.

Всем,

Для убийств залёгшим,

злобу окопов иззмёив, -

20 всем,

с броненосцев

на братьев

пушками вцедивших люки, - -

Первое мая!

Первый из маев

встретим,

сплетая

войной разобщенные руки.

Молкнь, винтовки вой!

30 Тихнь, пулемета лай!

Я матрос -

этот май мой!

Я солдат -

это мой май.

Всем

домам,

площадям,

улицам,

сжатым льдяной зимою, -

40 всем

изглоданным голодом

степям,

лесам,

нивам -

Первое мая!

Первый из маев

славьте -

людей,

плодородии,

50 вёсен разливом!

Зелень полей, пой!

Вой гудков, вздымай!

Я железо -

этот май мой!

Я земля -

это мой май!

[1922]

Словно дети, просящие с медом ковригу,

буржуи вымаливают:

"Паспорточек бы!

В Р-и-и-и-гу!"

Поэтому,

думаю,

не лишнее

выслушать очевидевшего благоустройства

заграничные.

Во-первых,

10 как это ни странно,

и Латвия - страна.