Гийом Аполлинер - Каллиграммы. Стихотворения мира и войны (1913-1916)

Болтали про все что минуло
Как будто ничто их не ждет
И лишь обернулись сутуло
Когда громыхнул недолет

И глянув на пустошь в осоте
К былому вернулись опять
Не зря умерщвление плоти
Учило людей умирать

Навстречу кухням и подводам
Четыре пыльных пушкаря
Призыв шестнадцатого года
Шли в тыл о прошлом говоря

Они в простор полей смотрели
И равнодушия полный взгляд
Через плечо бросали еле
Когда кряхтел им вслед снаряд

И говоря под свист железа
О днях не будущих былых
Солдаты длили ту аскезу
Что умирать учила их

К деревне не спеша пробраться
Четыре бомбардира шли
Год призывной у всех шестнадцать
Все с головы до ног в пыли

На мертвую равнину глядя
Все вспоминали о былом
Не пригибались если сзади
Откашливался глухо гром

И в юношеском разговоре
О прошлом чудилась игра
Перекидная траекторий
Что их учила умирать

Любовь перепахала мою жизнь как бомбы полосу передовую
Пришли война и зрелость совпадая
И ныне в августе пятнадцатого здесь
Вот в этом наспех вырытом окопе в жаркий день
Все мои мысли о тебе Италия отчизна сердца моего

Когда фон Клюк шел на Париж в преддверье Марны
Мне вспоминалось разграбленье Рима ордами германцев
Как описали ту картину
Испанец Деликадо Бонапарт и Аретино
Я силился понять
Возможно ли чтоб нация
Вскормившая культуру всей Европы
Ждала уничтожения безропотно

Но пробил час гробницы распахнулись
И призраки рабов извечно трепетавших
Восстали вопия НА БОЙ С ТЕВТОНЦЕМ
Мы армия незримая
Что слаще меда проще пригоршни земли
Подчас мы благодушно забываем о тебе Италия моя
Но знай ты дорога нам
Как мать как дочь любимая
Мы здесь и тобой без страха и отчаянья в груди
И если нас окопы и эскарпы не спасут и гибель впереди
Мы знаем что другие сменят нас
И наша армия несметная бессмертна

Длинны не месяцы не дни не ночи
Длинна война

Италия
Ты наша мать и наша дочь сестра родная
Я жажду утоляю как и ты
Живою влагой виноградной
Легки перепела семьдесят пятого калибра наши
Как непохожи мы с тобой на бошей [37] Как непохожи мы с тобой на бошей — презрительной кличкой «боши» стали называть во Франции немецких солдат после франко-прусской войны 1870–1871 гг.
В нас нет унылой спеси мы смеемся вволю
Мы не сентиментальны им подстать а они ни в чем не знают меры но чужды веселья
И ты и я всегда печемся об изящном и пренебрегаем пользой
В нас столько жизни
Привыкли любоваться мы созданьями искусства и ремесел
Мы как детьми окружены цветами
И лилия когда-то доцветала в Ватикане

Траншеями изрезана бескрайняя равнина
Как пчелы тут и там гудят аэропланы
Над розами пунцовых взрывов и над нами
И ночь расцвечена бессчетными огнями
Всех мыслимых оттенков

Мы наслаждаемся самим страданьем тонко
Наш нрав так гибок Пылкость уживается с расчетом
В нас есть лукавство Смотрим мы с усмешкою на вещи
В стреляющем не больше ярости чем в том кто чистит овощи
Ты любишь как и мы красивые слова и жесты
Ты магия этрусков и величье вечности и мужества и чести

Нас по улыбке узнают с тобой Мы все хватаем на лету и понимаем с полуслова Беспечные мы даже оробев умеем отрешиться от себя и это так похоже на бесстрашье
О мы способны увлекаться
В ночи коптилкой освещен блиндаж бессонный
Я полон мыслей о тебе страна двух огненных вулканов
Я верен памяти сирен навек исчезнувших в волнах окрест Мессины
Приветствую фигуру конную венецианца Коллеони [38] Коллеони, Бартоломео (1400–1475) — знаменитый итальянский кондотьер. Его конная статуя в Венеции считается шедевром скульптора Андреа дель Вероккьо.
Приветствую гарибальдийцев
Ты в сердце у меня Италия хочу рукоплескать победам необстрелянных твоих армейцев
Я знаю что бы ни случилось жизнь с ее печалями и радостями будет продолжаться
Но как и ты люблю я размышлять в тиши а мне мешают боши
И дай им волю наше вечное стремленье к красоте заменится удобствами что не одно и то же
А главное как и тебе необходима мне возможность выбора а боши ее у нас отнимут тотчас
Нам суждена тогда одна и та же участь