Юнна Мориц - Лицо

Позами Гамлета выстолбив ярусы сосен.

В цинке рассвета, как прачка, синя переулки,

Желтое с синим вгоняет в зеленое осень.

Сердце, взломай глухоту герметической тары,

Хором судьбы разразись на линейках клавира!

Женщина держит зеленую гирю гитары,

Мимо проносится дождика синяя лира.

Женщина в ботах бренчит на гитаре зеленой,

Дождик, осенний играет на лире на синей.

Сколько же можно давиться слезою соленой

И, холодея, разжевывать утренний иней!

Женщина в ботах и с гирей зеленой гитары,

Дождик осенний с голубенькой лирой в обнимку, -

Я выключаю метафор передние фары!

Я не хочу до поры превратиться в травинку.

1975

Опомнись! Что ты делаешь, Джульетта?

Освободись, окрикни этот сброд.

Зачем ты так чудовищно одета,

Остра, отпета — под линейку рот?

Сестра моя, отравленная ядом

Кровавой тяжбы, скотства и резни, -

Одумайся, не очерняй распадом

Судьбы своей блистательные дни!

Нет слаще жизни — где любовь крамольна,

Вражда законна, а закон бесстыж.

Не умирай, Джульетта, добровольно!

Вот гороскоп: наследника родишь.

Не променяй же детства на бессмертье

И верхний свет на тучную свечу.

Все милосердье и жестокосердье

Не там, а здесь. Я долго жить хочу!

Я быть хочу! Не после, не в веках,

Не наизусть, не дважды и не снова,

Не в анекдотах или в дневниках -

А только в самом полном смысле слова!

Противен мне бессмертия разор.

Помимо жизни, все невыносимо.

И горя нет, пока волнует взор

Все то, что в общем скоротечней дыма.

1966

Та ведь боль еще и болью не была,

Так… сквозь сердце пролетевшая стрела.

Та стрела еще стрелою не была,

Так… тупая, бесталанная игла.

Та игла еще иглою не была,

Так… мифический дежурный клюв орла.

Жаль, что я от этой боли умерла.

Ведь потом, когда воскресла, путь нашла, -

Белый ветер мне шепнул из-за угла,

Снег, морозом раскаленный добела,

Волны сизого оконного стекла,

Корни темного дубового стола, -

Стали бить они во все колокола:

«Та ведь боль еще и болью не была,

Так… любовь ножом по горлу провела».

1977

Когда мы были молодые

И чушь прекрасную несли,

Фонтаны били голубые

И розы красные росли.

В саду пиликало и пело -

Журчал ручей и цвел овраг,

Черешни розовое тело

Горело в окнах, как маяк.

С тех пор прошло четыре лета.

Сады — не те, ручьи — не те.

Но живо откровенье это

Во всей священной простоте:

Когда мы были молодые

И чушь прекрасную несли,

Фонтаны били голубые

И розы красные росли.

Тетрадку дайте мне, тетрадку -

Чтоб этот мир запечатлеть,

Лазурь, сверканье, лихорадку!

Давясь от нежности, воспеть

Все то, что душу очищало,

И освещало, и влекло,

И было с самого начала,

И впредь исчезнуть не могло:

Когда мы были молодые

И чушь прекрасную несли,

Фонтаны били голубые

И розы красные росли.

1965

Хорошо — быть молодым,

За любовь к себе сражаться,

Перед зеркалом седым

Независимо держаться,

Жить отважно — черново,

Обо всем мечтать свирепо,

Не бояться ничего -

Даже выглядеть нелепо!

Хорошо — всего хотеть,

Брать свое — и не украдкой,

Гордой гривой шелестеть,

Гордой славиться повадкой,

То и это затевать,

Порывая с тем и этим,

Вечно повод подавать

Раздувалам жарких сплетен!

Как прекрасно — жить да жить,

Не боясь машины встречной,

Всем на свете дорожить,

Кроме жизни скоротечной!

Хорошо — ходить конем,

Власть держать над полным залом,

Не дрожать над каждым днем -

Вот уж этого навалом!

Хорошо — быть молодым!

Просто лучше не бывает!

Спирт, бессонница и дым -

Все идеи навевает!

Наши юные тела

Закаляет исступленье!

Вот и кончилось, ля-ля,

Музыкальное вступленье, -

Но пронзительный мотив

Начинается! Вниманье!

Спят, друг друга обхватив,

Молодые — как в нирване.

И в невежестве своем

Молодые человеки -

Ни бум-бум о берегах,

О серебряных лугах,

Где седые человеки

Спать обнимутся вдвоем,

А один уснет навеки.

…Хорошо — быть молодым!..

1975

Ослик топал в Гантиади,

Рыжий, тощий, молодой.

Человечек топал сзади,

Рыжий, тощий, молодой.

Козьим сыром и водой