Джордж Байрон - Остров, или Христиан и его товарищи

Приятны Тубонайские напевы. [10] Приятны Тубонайские напевы… — В трех начальных строфах Байрон привел в своем переводе текст песни жителей острова Тонга, данной в прозаическом переводе в книге Маринера. «Впрочем, — отметил Байрон в примечании, Тубонай не принадлежит к группе именно этих островов: это был один из островов, послуживших для Христиана и его, товарищей убежищем. Я внес изменения и дополнения, но стремился по возможности придерживаться подлинника».
За риф коралла сходит солнце. Девы
Заводят хоры легких вечерниц:
— «Уйдем под сень, где сладкий щокот птиц!
Чу, горлица воркует из дубровы!
То не богов ли из Болотру [11] Болотру (у Байрона — Болоту) — согласно местным легендам, остров блаженных, где обитают боги и души жрецов, вождей и других почитаемых лиц. зовы?..
Нарвем цветов с прославленных могил:
Они пышней, где воин опочил.
И сядем в сумерках: сквозь ветви туй
Лиются тихо чары лунных струй…
Живых ветвей таинственные шумы —
Печальные взлелеют нежно думы.
Потом на мыс взбежим — следить валы,
Дробимые о гордые скалы!
Отпрянувши, столбами пены белой
Они взлетают в воздух потемнелый.
Прекрасный бой! Счастливая судьба —
Глядеть в тиши, как их стремит борьба!..
И море любит заводей разливы,
Где месяц гладит космы влажной гривы».

«Цветов нарвем на гробовых порогах
И пир зачнем, как духи в их чертогах!
Потом — утонем в резвости прибоя!
Потом — от игр стихийных грудь покоя,
Возляжем, блеща влажными телами,
На мягкий мох, умащены маслами;
Венки свивая из цветов могильных,
Венчался загробным даром сильных!..
Ночь пала… Вызывает Муа нас! [12] Вызывает Муа нас! — Муа — наиболее крупное поселение на острове.
Бой колотушек звучен в тихий час!
Уж факелы чертят багряный круг;
Уж ярость пляски топчет светлый луг.
Туда, туда! Вспомянем времена,
Как пировала наша сторона,
Пред тем что Фиджи в раковину зов
Военный протрубил — и из челнов
Встал враг!.. С тех пор он цвет наш юный косит;
Глухая нива плевелы приносит;
Отвыкли мы знать в жизни только радость
Любовных ласк да лунной ласки сладость…
Пусть!.. Палицу нас враг учил взвивать
И в чистом поле стрелы рассевать.
Своих посевов жатву он пожнет!
Нам пир — всю ночь; война — чуть день блеснет!..
Кружися, пляска! Лейся в кубки, кава! [13] Лейся в кубки, кава! — Кава — хмельной напиток из корней и стеблей одной из разновидностей перечного дерева.
Кому заутра смерть, заутра — слава!
В наряде летнем в путь мы выйдем смело,
Оденем чресла тканью таппы белой; [14] …тканью таппы белой… — Таппа — нетканая материя, изготовляемая из полос коры бумажной шелковицы, расплющенных деревянными колотушками до прозрачности и эластичности тканой материи.
Увьем чела живой весной веселий,
А шеи — радугами ожерелий…
Как перси, посмуглев под их пыланьем,
Вздымаются воинственным желаньем!»

«И пляска кончилась. Но не летите,
Подруги, прочь — и радости продлите!
На бой заутра Муа кличет нас:
Вы нам отдайте полный этот час!
Долин Лику младые чаровницы,
Рассыпьте нам цветов своих кошницы!
Ваш лик прекрасен! Ваших уст дыханье
Нас опьяняет, как благоуханье,
Что с луговых нагорий Маталоко
Над морем стелет теплый ветр далеко!..
И нас Лику чарует и зовет…
Но тише, сердце! Нам, с зарей, — в поход!..»

Звучала так гармония веков,
Пока злой ветер белых чужаков
К тем диким не примчал. И одиноки —
Они творили зло: душе пороки
Прирождены. Вдвойне порочны мы
Грехами просвещения и тьмы;
И сочетает наше лицедейство —
Лик Авеля и Каина злодейство…
И Старый ниже пал, чем Новый Свет;
И Новый — стар… Но все ж на свете нет
Двоих таких, как два Свободы сына,
Колумбией взращенных исполина. [15] …два Свободы сына, // Колумбией взращенных исполина. — Байрон говорит здесь о героях освободительного движения в Южной Америке Симоне Боливаре (1783–1830) и Хосе Сан-Мартине (1778–1850).
Там Чимборасо [16] Чимборасо — высочайшая горная вершина в Эквадоре. водит окрест взор:
Рабовладенья всюду смыт позор.

Так пелись славы стародавних дней
И длили память доблестных теней,
И подвигов заветные преданья
В их вещие слагались чарованья.
Неверью вымысл — песенная быль;
Но оживает урн могильных пыль
Тобой, Гармония!.. Игрою струнной
Блеск отчих дел затмить — приходит юный
К певцу-Кентавру ученик-Ахилл. [17] …приходит юный // К певцу-Кентавру ученик-Ахилл. — По древнегреческому мифу, героя Троянской войны Ахилла воспитывал кентавр Хирон, обучавший его и искусствам.
Ах! Каждый гимн, что отрок выводил,
С прибоем слитый иль ручьем журчливым,
Иль в долах эхом множимый пугливым, —
Вечней в сердцах отзывчивых звенит,
Чем все, что столпный рассказал гранит.
Песнь — вся душа; вникает мысль, одна,
В иероглифах темных письмена.
Докучен длинной летописи лепет.
Песнь — почка чувства: песнь — сердечный трепет!..
Просты те песни были: песнь — простым!..
Но вверясь их внушениям святым,
В челнах отважных выплыли норманны…
Оне — всех стран, — коль враг не внес в те страны
Гражданственности яд. [18] …коль враг не внес в те страны // Гражданственности яд. — У Байрона: «страны, в которые не вторгся враг или чужая „цивилизация“». И что поэм
Искусных блеск, когда он сердцу нем?