Александр Житинский - Снежная почта

Эта белая ночь так черна,
Так длинна и так тянется сладко,
Что душа, ее свойствам верна,
Растворяется в ней без остака.

Обращаюсь к звезде:
неужели мы так одиноки?
Нет нам братьев нигде,
так зачем ты горишь на востоке?
И зачем ты нас дразнишь
подобием жизни и света?
Нет мучительней казни,
чем видеть твой взгляд без ответа.

Неужели мы все
от простой опечатки природы?
Эти травы в росе,
эти всходы и вешние воды,
Эта жизнь без конца —
неужели она только шутка
Молодого Творца,
от которой становится жутко?

Серебряный кораблик
Над облаком летит.
Мне нравится, мне нравится
Его беспечный вид.

Он легкий и блестящий,
Как щелочной металл.
Ах, век бы я над миром
Корабликом летал!

Чтоб надо мной звенели
Пустые небеса,
Чтоб солнце отражали
Литые паруса,

Чтоб я счастливым не был,
Но пролетал, как дым,
Корабликом по небу,
Живительным, живым.

Наша родная Вселенная
С звездочками во тьме —
Облачко обыкновенное,
Спрятанное в уме.

Крупный масштаб мироздания,
В общем, легко понять.
Он для венца создания
Проще, чем пятью пять.

Но, неразгаданный в вечности
И стерегущий нас,
Жуткий приют бесконечности
Там, за зрачками глаз.

Там, за пределами знания,
Сбивчивы, неясны —
Наши надежды, страдания,
Страсти, сомненья, сны.

Я родился… Какая загадка!
Нет, послушайте, это про вас.
В мире хаоса и беспорядка
Я родился. Лучинка зажглась.

Значит, были к тому предпосылки,
И имелся такой уголок,
Чтобы пламенем тусклой коптилки
Осветить его хоть на вершок.

Значит, кто-то поставил задачу.
Кто – неважно, но был кто-нибудь.
Я живу, я сгораю, я значу.
Я свечу… В этом, собственно, суть.

Все печальнее речи
И суровее взгляд,
Но сыны человечьи
Не о том говорят.

Как мне сделать понятней
Эту музыку сфер?
Вам бы все позанятней,
Про любовь, например.

Я ль страстей не имею,
На две трети земной?
Но немею, немею
Пред любовью иной.

Продолжение рода —
Это ль главное, друг?
С вечным зовом: Свобода! —
Продолжается дух.

Не желаю лукавить
И грозить вам судом.
Только бы не оставить
Ничего на потом.

Все совершится только здесь.
Умрешь ты полностью и весь.
Твоя душа ни в ад, ни в рай
Не попадет, и не мечтай.

Все совершится только тут,
За эти несколько минут,
В общенье с этими людьми.
Меня ты правильно пойми.

С так называемым Творцом
Легко казаться мудрецом,
Хотя, по правде, – нет его.
Короче – нету ничего.

И все-таки: Творец… душа…
А жизнь сложна и хороша,
Полна предчувствий и причуд,
Хоть завершится только тут.

Спокойна альпийская крепость
И в дымке почти не видна.
А в мире – такая нелепость! —
Которое лето война.

Осталось, как видно, немного,
Чтоб рухнул весь божеский свет.
Но поза индийского йога —
Единственно верный ответ.

Глядит на цветущую вишню
В безмолвии вещем старик,
И рядом с ним Шива и Вишну
Глядят на больной материк.

Нужны ли защитники духа,
Хранители древних даров,
Коль скоро касается слуха
Лишь пушек воинственный рев?

Но старец глаза прикрывает
И долгим кивком мудреца
Дает убедиться, что знает
О замысле тайном Творца.

Пускай там земные сраженья
Проходят своим чередом…
Служенье, служенье, служенье!
Ты призван нездешним судом.

В электричке стоящий в проходе,
Изучающий жизнь на бегу,
Что я знаю об этом народе?
Чем помочь его мыслям могу?

Не представить, к примеру, как сложен
Этот розовый пенсионер,
Но меж нами контакт невозможен
По причине хороших манер.

Не узнать, почему эти двое
Так устало в окошко глядят.
Что у них там случилось такое?
Размышленье? Размолвка? Разлад?