Вадим Шефнер: Избранные стихи

И снова он по кругу пойдет,
Подавив усталости стон.
А счастье — только в тени ворот,
Но об этом не знает он.

Расстрига, бездомный бродяга
Шагал по просторам Земли.
Вдруг видит: хрустальная фляга
Мерцает в дорожной пыли.

Он поднял. Прочел на сосуде:
«Здесь влага — волшебней вина,
Бессмертно-счастливейшим будет
Ее осушивший до дна».

В кусты он отбросил находку,
Промолвив себе самому:
— Добро б там вода или водка,
А счастье такое — к чему?
Коль смертны все люди на свете —
Бессмертья не надобно мне…

И дальше побрел по планете
С надеждою наедине.
В лохмотьях, в немыслимой рвани,
Побрел он за счастьем своим.
Всплакнули инопланетяне,
Следившие тайно за ним.

Им стал по-семейному близок
Мудрец, не принявший даров, —
И Землю внесли они в список
Неприкосновенных миров.

На дне глубоком океана,
Там, где безмолвствует вода,
Не зная штормов и тумана,
Лежат погибшие суда.

Забыв и вымпелы, и флаги,
Они лежат, погребены,
Как бы в стеклянном саркофаге,
Под синей толщей глубины.

Без парусов в заплатах пестрых
Там спят, от пристаней вдали,
С резными девами на рострах
Веков прошедших корабли.

И рядом с ними, но сохранней,
Лежат, как черная гора,
Трансатлантических компаний
Цельносварные стимера.

И мы б там встретили — впервые
В нелепой близости такой —
Линкоров башни броневые
И струги вольницы морской.

И в той безжалостной могиле,
На вечный мрак обречены,
Твои, Британия, сыны
Лежат. Живые их забыли.

Вкруг мертвых шелест вод холодных,
И дна уступчатый изгиб,
И плавники глубоководных
Флюоресцирующих рыб.

Спокойно мертвым. Сны не снятся,
И явь не манит — все равно
Судам их с якоря не сняться,
Их держит илистое дно.

Спокойно мертвым. Ни страданья,
Ни пенья птиц, ни желтых нив.
Но раз в году, гласит преданье,
Бывает праздник и для них.

Негоциант встает, зевая,
Считая прибыль и товар,
И, паклей руки отирая,
Встает, ругаясь, кочегар.

Владельцы каперов отважных
Встают — им надоело спать, —
И прочность крючьев абордажных
Интересует их опять.

И, герметические люки
Открыв, идут по тьму глубин
Матросы мертвых субмарин,
Во тьму протягивая руки.

Стуча пустыми позвонками,
Они бредут к лощине той,
Где меж двумя материками
Проложен кабель под водой.

Завидев кабель, в тишине
Они на дно плашмя ложатся,
И каждый черепом прижаться
К свинцовой хочет чешуе.

И им становятся понятны
Дела и помыслы живых —
Депеш секретных код невнятный
И цифры сводок биржевых.

И сколько бушелей пшеницы,
И что случилось в их стране,
И чьи войска у чьей границы,
И где готовятся к воине.

И крепнут пусть иные страны,
Но с каждым годом все ясней
В свой праздник слышат капитаны
Распад империи своей.

И все: и шифр депеш невнятный,
И цифры сводок биржевых, —
Все мертвым в этот день понятно —
И мертвым стыдно за живых.

Пусть в кармане нет ни рубля,
Жить на свете — большое диво.
Я — единственный с корабля,
Что лежит в глубине залива.

Гнал на рифы нас шторм ночной,
Не уйти от смертного часа…
Смытый с юта шальной волной
Я единственный чудом спасся.

Спят друзья мои в глубине,
Позабыв о морских страданьях, —
И за всех их придется мне
Вам поведать о странах дальних.

О союзниках и врагах,
О скитаньях по белу свету,
О таинственных берегах,
Тех, которых на лоциях нету.

…Дайте место мне у огня —
Расскажу, как с друзьями плавал.
Я — единственный, и меня
Не проверит ни бог, ни дьявол.

На вазе — флейтист, окруженный врагами,
Стоит, бессловесную песню слагает.

Пусть он безоружен и жизнь быстротечна, —
Поет его флейта о радости вечной.