Мария Протасова - Сборник стихов

Покуда автор пишет предисловье

А за строкой столетия летят

И словно вены набухают кровью

Верона спит. Беспечно спит, пока

Далекий бард не воплотил затею

И как кинжал нацелена река

В ее почти фарфоровою шею

Верона спит, пока пусты листы

И, кажется, бледны от предвкушенья

Ведь через час сожгут её мосты

И солнце вздернут как сигнал сраженья

И вот тогда сойдутся все концы

Поэт отступит, дописав посланье

И отдадут безумные отцы

Своих детей невинных на закланье

Очнется яд и закипят клинки

И вздрогнет мир от траурного звона

И смерть как точку на конце строки

Сотрёт любовь… Но – тише! – cпит Верона…

Тринадцать за столом. Коврига и вино

И мёд луны, сочащийся сквозь ставни

Последний раз им вместе суждено

Собраться за одним столом – на равных

Тринадцать за столом. Их пестует судьба

Один из них предаст, толпа распнет другого

Еще один сразит мечом раба

И трижды скажет, что не видел Бога

Еще один, сомненьями томим

Дерзнет вложить персты в святые раны

И тоже станет свят, и потому – гоним

Ему споют ветра и покорятся страны

Он с посохом уйдет, как десять остальных

Бродить по миру в рубище скитальца

Будить в сердцах любовь и врачевать больных

Все также в раны вкладывая пальцы

А самый молодой из них – стилом

Воздвигнет храм, которого основа

Тот, кто собрал тринадцать за столом

Но Словом был сперва – в начале было Слово

Ушедший в Рим – другой – на склоне лет

Взяв кисти непослушными руками

Напишет первый поясной портрет

Того, чей след и Свет – за облаками

Но ночь пока – всё сбудется потом

Их ждут кресты, костры, бичи и камни

А эта ночь нежна…

Тринадцать за столом.

Вино и хлеб. И лунный мёд сквозь ставни.

Свершилось – он ее поцеловал

Неважно – где, неважно – кто, впервые

Как будто петли оборвав дверные

К ней Бог вошел и вечность даровал

Над ней уже безумствуют с утра

Ветра и распевают «а капелла»

А после полночь сделалась светла

И сердце к звездам выпрыгнуть хотело

Над нею счастье строит купола

И светлый рай рисует ангел мелом

Но вечность девочке с её земным уделом

Как туфелька хрустальная мала…

Когда уходят поезда

Из Ниоткуда в Никогда

То им с перрона машут вслед

Никто, Ничто, Никак и Нет

В их черных окнах, как в воде

Плывёт бескрайнее Нигде

И исчезает без следа

В необозримом Никуда

Их гонит грусть во весь опор

Из Неверленда в Невермор

Но некрасива и груба

Их ждет в засаде Несудьба

Она меняет свет на тьму

И Нипочём на Никчему

И гибнут, гибнут поезда

Из Ниоткуда в Никогда…

Но есть Любовь, а значит чудо

Пока сильнее, чем беда

Она берётся Ниоткуда

И не уходит в Никуда

Ей машут вслед густые кроны

И в стекла ей дожди стучат

Летят, летят ее вагоны

Огни её летят, летят…

И мчатся, мчатся поезда

Из Ниоткуда в Навсегда

Когда-нибудь я стану облаками

И превращусь в холодный белый дым

А после – просто снегом под ногами

Морщинистым, ворчливым и седым

Потом я стану речкой или прудом

И вдаль рванусь в весенней гонке рек

Но человеком я уже не буду

Из облака – какой же человек?

А мой любимый пусть живет и дышит

И различает звуки и цвета

Не ведая, что облако над крышей

Когда-то было облачком у рта.

В рояльной купели кипит через край

Забытое тёмное танго

И пальцы ведут в механический рай

Святых подкаблучного ранга

Гремит молоточками мастеровой

Мелькают бемольные крылья

И пахнут аккорды могильной травой

И ветром, и фетром, и пылью

Но там – на дощатом скрипучем плато

Оплаканы шелестом кружев

Принцесса и некто (а может – никто?)

КружАт (или, может быть – крУжат?)

И полночь подносит оконца к глазам

Щекочет ресницами леса

И ломкое танго танцует гроза

Но лучше танцует принцесса

Про пьяные пальцы и пальмы в горшках

Все громче стучат молоточки

Принцесса плывет в ненадежных руках

До берега, края, до точки

И что ей за дело, что чья-то струна

Сфальшивит, а может быть лопнет

Она не заметит, когда тишина

Над ней свою крышку захлопнет

Она не из здешних, она из иных

Другого родства и замеса

Под мёртвое танго живее живых

Танцует, танцует принцесса

Где бродят тучи-сестры