Феликс Кривин - Круги на песке

Ох уж это счастье! Как оно подводит…
Хоть бы поглядело, кто его находит!

Сидящий на корме лелеял мысль одну:
«Чтоб вверх подняться мне, пусть нос пойдет ко дну».
А тот, что сел на нос, в пучину слал корму,
Мечтал, чтоб удалось подняться вверх ему.

И было решено моленьям слезным внять:
Пошел ко дну корабль, тиха морская гладь.
И где-то там, на дне, клянут неправый суд
Сидящий на корме с сидящим на носу.

Хотя богатству бедность не чета,
Но как-то встретились они на рынке:
Богатство — о карете возмечтав,
А бедность — просто, чтоб купить ботинки.

И как же были счастливы они,
В карете сидя и в ботинках стоя!
У всех на свете радости одни,
Но бедности они дешевле стоят.

Звездочет своим орлиным взором
Неземные дали охватил,
Пронизал надзвездные просторы —
И в земную яму угодил.

Далеко уводит нас наука,
Но земные опыты просты:
Дальнозоркость, как и близорукость,
Есть один из видов слепоты.

Среди многих загадок на свете
Есть загадка семи мудрецов:
Почему нас не слушают дети?
Почему они против отцов?

И ответов найдется немало.
Вот один, подходящий как раз:
Как бы зеркало нас отражало,
Если б не было против нас?

Сердца — не камни. Им знакома боль.
Удары жизни их страшат порою.
И часто, утомленные борьбой,
Сердца людей мечтают о покое.

Но каменеют лучшие сердца,
Когда они в покое пребывают.
А камни под ударами резца
И красоту, и душу обретают.

Не нужно сетовать, река,
Что время мчит тебя куда-то,
Что уплывают берега,
К которым больше нет возврата,

Все уплывает без следа,
Тебя же гонит мимо, мимо…
Не нужно сетовать: вода
Свежа, пока она гонима.

Там, где река утратит имя
И перестанет быть рекой,
Ее в свои владенья примет
Неведомый простор морской.

И, окунувшись в неизбежность,
Тогда почувствует река,
Насколько плата велика
За бесконечность и безбрежность.

Не оставляет рыба в море след,
И след не оставляет в небе птица.
В немом пространстве вереница лет
На мертвый камень камнем не ложится.

У времени и веса даже нет,
Его нести и муравью не трудно.
Столетья невесомы, как секунды…
Откуда же на лицах наших след?

Нет стихов о звере Скреле.
В чем же дело? В чем секрет?
Есть стихи о Бегемоте,
Есть стихи о Кашалоте,
О Еноте,
О Койоте…
А стихов о Скреле — нет.

Как-то раз одна Горилла
Проходила через Нил
И в пучину угодила.
Спас Гориллу Крокодил.
И молва о Крокодиле
Облетела целый свет.
Есть молва о Бегемоте,
Есть молва о Кашалоте,
О Еноте,
О Койоте…
А молвы о Скреле — нет.

Две отважные Улитки
По дороге длинной шли.
Захотели две Улитки
Обойти вокруг земли.
И об этих двух Улитках
Написал в стихах поэт
Лучше, чем о Бегемоте,
Лучше, чем о Кашалоте,
О Еноте,
О Койоте…
А стихов о Скреле — нет.

Целый день без передышки,
От рассвета дотемна,
Рыла, рыла норку Мышка
Для бездомного Слона.
И об этой доброй Мышке
Будут помнить много лет —
Больше, чем о Бегемоте,
Больше, чем о Кашалоте,
О Еноте,
О Койоте…
А о Скреле помнят?
Нет…

Нет стихов о звере Скреле.
В чем тут дело? В чем секрет?
Нет стихов о звере Скреле,
Потому что Скреля нет.
Просто нет такого зверя.
Нет в природе, верь не верь.
Жаль, что нет на свете Скреля,
Был бы он хороший зверь.
Он бы тоже спас Гориллу,
Обошел весь белый свет,
Для кого-то норку вырыл,
Если б был.
Но Скреля — нет.
Очень многих нет на свете,
А они бы быть могли.
Нет на свете
Зверя Грэтя,
Нет на свете
Птицы Флетти,
Нет на свете
Рыбы Снети
И лягушки Кемберли.

Потому и неохота
Мне писать про Бегемота,
Про Енота,
Кашалота, —
Я б хотел о них забыть,
Чтоб писать о звере Скреле,
Хоть и нет такого зверя,
В мире нет такого зверя,
Нет нигде…
А мог бы быть!