Леонид Латынин - Праздный дневник

Ножи положены в чехлы,
И память видит сны,
Где ветви ветреной ветлы
Легки и зелены.

Плывет воздушная кровать
Поверх берез и дат,
И сердце, кажется, опять
Надежно, как солдат.

Рука сильна и нетверда,
Движения просты,
И дней проходит череда,
За сутки – две версты.

Лечу куда-то наобум,
И безогляден путь,
И сердце понемногу ум
Перемещает в грудь.

Начать бы с чистого листа
И каждый шаг направить в даль.
Где даже в помысле чиста —
И жизнь, и греза, и печаль.

Но неизбежны впереди
И дат порожних череда,
И тьмы разлитие в груди,
И годы праздного труда.

И неизбежен, наконец,
Тот выбор между злом и злом.
Под звон не золотых колец,
В таком живом, таком былом.

Мир ушел в другие дали,
Как цыганский караван.
Буду помнить я едва ли
Гомон рек и говор стран.

Жили вкруг шумы и гаммы,
И звучали голоса.
Ни звонка, ни телеграммы,
И ни скрипа колеса.

Тишина и струйки дыма,
Угли тлеют среди трав.
И проходит вечность мимо,
Ролю веры отыграв.

Построил дом внутри себя
И горницу подмел,
И жил в нем долго я, любя
Обыденный глагол.

Но вот пришла из – ни за чем —
И не за что напасть,
И сломан дом, глагол мой нем,
И власть моя – не власть.

И все, что жили за стеной,
Пришли на мой разор
И сели жить на миг со мной,
Затеяв разговор.

Они сказали, я не прав,
Бог создал парно люд,
И всех, нарушивших устав,
Постигнет Божий суд.

Иной устав – великий грех, —
И скрылись вон из глаз,
Оставив ту, что ближе всех
Была мне в этот час.

Плыла земля, и где-то Бог,
Меня не замечая, шел.
И сделал самый первый вздох
Обыденный глагол.

Построй очаг и стены возведи,
Зажги огонь и жертву принеси.
И все равно, что будет впереди
При свете веры: Господи, еси.

Зажги звезду, повесь ее в ночи,
И свет луны направь на отчий дом,
И с кем-нибудь недолго помолчи
О самом сокровенном и былом.

Сложи из слов молитву, наконец,
И помолись, простертый долу ниц,
Под тихий звон неслышимых колец
В одной из умирающих столиц.

Не жди ответа, отзвука, молвы,
Смирись, что мир и сам нуждается в тепле,
Что жизнь и смерть просты и не новы,
И так же неизбежны на земле.

Вот и ветер утих
И земля перестала дрожать.
И деревьев стволы, пожилы и сухи,
Остаются вповал неподвижно лежать.

Над землей не спеша подымается пар,
И собака опять что-то ищет в траве,
И сложение слов – незатейливый дар —
Снова слабо мерцает в твоей голове.

За окном невзначай прокричала сова.
Строго дятел стучит, пробудясь ото сна.
И, как воины ранены в битве, слова
Собираются там, где жила и дышала война.

Я мыслить волей боле не могу,
Могу, не понимая, рассуждать.
Но я живу на этом берегу,
Где должно чуда безнадежно ждать.

Но я живу на этом берегу,
Где боли прост невыносимый код,
И бедный разум, верного слугу,
По клавишам потусторонних нот
Гоняю милосердно, как могу.

Он так высоко где-то надо мной,
И выше мысли нынче только Бог.
Я виноват всевышнею виной
За то, что я ее не уберег.

Темны глаза, как ветви на снегу,
Лишь голоса стучатся в прежний дом.
И значит, я на этом берегу,
На этом берегу, не на другом.

Благодарю за Божий дар —
Дышать и видеть свет,
За то, что я еще не стар,
Что смерти в мире нет.

Благодарю за твой словарь,
Вселенский человек,
За твой глагол, за твой букварь,
За то, что длится век.

Благодарю за ток слезы,
За птичий легкий свист,
За все омеги и азы
И за осенний лист.

Благодарю за шелест дней
По колее времен,
За то, что жизнь еще родней,
За то, что здешен сон.

За щедрость быта бытия,
Что в помысле горю,
Еще из древней веры я
За жизнь благодарю.

Мир уснул себе устало,
Дремлет память, дремлет дом.
Почему-то полночь стала
Выносимою с трудом.