Томас Гарди - Стихотворения

Я их целовал при утреннем свете
В воображенье своем.
Я их целовал на ее портрете,
Но она не знала о том.
Эти губы прекрасные были мне любы,
Когда знала она обо всем...
Но не знала она, что и мертвые губы
Я поцелую потом.

"Стив? Ты ж ушел работать в понедельник?"
"Вернулся я побыть с семьей в Сочельник".
"И вновь уходишь, кажется, куда-то?"
"Да, ухожу. Теперь уж без возврата".
"Что ты сказал?"
"Да то, что ты слыхал!..
Я полчаса назад пешком добрел домой
И ни служанки не застал, ни детей, ни жены самой.
Она ушла с ними, как всегда, на ферму, к своим родным.
Видать, там лучше им, чем здесь весь день сидеть одним.
Ни хлеба в доме, ни огня на праздник Рождества,
Хоть были деньги у нее на стол и на дрова.
А там и поют, и пляшут, и вкусной еды полно
Не то что в лачуге нашей, где скудно и темно.
Хотя не так уж плохо здесь,
Когда хозяйка в доме есть.
Они для меня чересчур благородны - она и ее родня.
Но больше этих капризов я терпеть не стану ни дня.
Не должна была фермера Боллена дочь бедняку становиться
женой.
Я всем этим сыт по горло и ухожу - ты не встретишься больше
со мной".
"Ерунда! Ты под вечер вернешься в свой дом, и жена разожжет
ваш очаг,
И подаст тебе ужин, и ты забудешь про все, что было не так".
"Ни за что, пока жив!"
"Что ж, посмотрим, Стив".
И отправились Стив и его сосед - каждый своим путем,
И растаяли их шаги в тишине на дороге, покрытой льдом,
А с деревьев все сыпал и сыпал снег в морозном тумане седом.
И к ночи в дом Стива вернулась супруга его.
Но муж не пришел ни в Сочельник, ни на Рождество.
Вот минули святки, и следом настал Новый год,
А Стив не вернулся назад.
И месяцы шли - лето, осень, весна в свой черед,
А там уж и годы летят,
И выросли дети - дочь замужем, сын их женат.
И напрасно в ночи ее плач о прощенье молил
Стив не простил.
И стоит этот дом, и развесистый клен у порога,
Он случайным прохожим корнями укажет дорогу
К тем дверям, в которые вынесли Стива жену, когда время
закрыло ей очи,
И в которые Стив не входил уж ни разу с той ночи.

Еле знаком
С виду тебе,
Легким кивком
Встречу в толпе,
"Доброе утро", - и каждый к себе.
Но здесь и там
Днем, поутру
И по ночам
Сквозь темноту
Вижу тебя, мою красоту.
Ты где-то идешь,
Прелесть моя,
Но сойдется все ж
Твоя колея
С моей - ведь вращается наша земля.

Так безутешна скорбь моя,
Что впору в омут головой.
Чистейшую из чистых душ
Сгубила я по воле злой.
"Себя жена блюсти должна,
Сказал мне муж, - страшись того,
Кто льстит - подвох замыслил плут!
Коль сможешь, одурачь его!"
Но то был сам Монмут!
И правдой я считала ложь,
Пока он не пришел в мой дом
И о дороге не спросил,
Хоть на ногах стоял с трудом
Так изможден и слаб был он.
Но у порога вдруг сказал:
"Что за красотки здесь живут!"
И, уходя, поцеловал
Меня король Монмут!
А как собой он был хорош!
И почему надулась я
За поцелуй? Как вдруг - шаги,
И он, шепнув: "Любовь моя,
Молю, молчи!" - исчез в ночи.
О Боже, знать бы мне тогда,
Что за пути его ведут
И сколько горя и стыда
Изведал мой Монмут!
А в дверь - солдаты: "Где, - кричат,
Мятежный герцог, что назвать
Себя дерзнул "король Монмут"?"
"Ага, - смекнула я, - видать,
Не так-то уж не прав был муж!"
И молча ткнула я перстом
Туда, где свой нашел приют,
Укрывшись в вереске густом,
Отважный мой Монмут!
Его втолкнули в дверь мою,
Скрутивши руки за спиной.
О, как взглянул он на меня,
Когда предстал передо мной!
Прекрасный взор мрачил укор:
"Бездушнейшая среди жен!
Я мнил, что друга встретил тут,
А был изменою сражен!"
Сказал король Монмут.
Тут поняла я: он не смерд,
А знатный лорд, высокий род.
Он правд и прав своих искал,
А мне сулил любовь - и вот
Его тычком, его пинком
Взашей погнали в Холт, а там
Судья Эттрик вершил свой суд
И в Лондон в руки палачам
Был отдан мой Монмут.
Вчера, едва мой муж уснул,
Уж он маячит за окном.
Избит, взлохмачен, весь в крови,
И мрачный взгляд горит огнем.
"Зачем так зол прекрасный пол?
Но верь, сильна моя любовь,
И вражеских бежал я пут,
Чтобы тебя увидеть вновь!"
Сказал король Монмут.
"Дай поцелую я тебя!
Шепнул он бледный, как мертвец,
Но запятнает кровь моя
Твою сорочку и чепец!"
Все. Нету сил. Мне свет не мил.
Пойду к реке - когда найдут
Там тело бедное мое,
То скажет здешний люд:
"Ее
Сгубил король Монмут!"