1 ...7 8 9 11 12 13 ...32
«Срок жизни увеличился и, может быть, концы
Поэтов отодвинулись на время!..»
Срок жизни увеличился — а мы,
Поэты, поведеньем, данным свыше,
Так рьяно губим души и умы
И так взахлеб,
Как перед смертью пишем.
Спешим, пока живы, строкой несуетливой
Отчаянье свое выплескивать в стихи.
Мы ловим каждый миг гигантского прилива,
Когда не разобрать огрехи и грехи.
Так рьяно губим души и умы,
Как будто претендуем мы на вечность.
Но зорко наблюдает рок из тьмы:
— Вам сроки коротки,
А вы беспечны?!
«На цифре 26 один шагнул под пистолет,
Другой же — в петлю слазил в «Англетере»…»
Еще один покинул строй
Тех, божьей милостью поэтов,
Кто пишет кровью, а порой —
Под черным дулом пистолета.
Он не читал стихов с эстрады:
Надрывных, злых, замысловатых.
Но были мы услышать рады
На пленке голос хрипловатый.
На грани срыва голос пел,
Как будто было в горле тесно
От чувств, что выразить хотел
Певец в словах негромких песен.
Он в 42 ушел от нас.
Так не хватает часто нам
Душевных слов и честных глаз,
Души, что рвется пополам.
«И считал я, что мне не грозило
Оказаться всех мертвых мертвей»
Продолжаются слухи и сплетни,
Ты и там несвободен от них.
И на фоне продажных заметней
Неподкупный, бунтарский стих.
Равных нет и, наверно, не будет.
Кто рискнет и не только душой?
Правду гнали и гонят повсюду,
Нам внушая: живем хорошо!
Хорошо? Столько зла и дерьма,
Столько жуликов в нашем Союзе…
И сходили с ума от избытка ума,
Без ума — пресмыкались на пузе.
Слава тем, кто пролазил в верха!
Пастухи управлялись со стадом.
Отпахал и пожри с петуха потроха,
Ну, а куриц сошлют, куда надо.
Куда надо, сошлют и тебя,
Если вырвешься из-под запрета.
Лицемерно вздохнут: — Не судьба!..
А мог стать первоклассным поэтом.
В каждой строке одиночество
И бесконечность тоски.
Мне вот самой стихотворчество
Муку печет их муки.
К Богу взываю: — Всевышний,
Дай мне бессмертные строки!
Я заплачу своей жизнью:
Сблизь мои крайние сроки.
После прочтения книги В. Перевозчикова «Правда последнего часа»
Кричу: — Наркота! — я,
И вот уже животно — я.
Нет, не кони меня так и тащут все вниз,
А наркота, свинья, разрушает мне жизнь.
Весь Союз наркоту поставляет
И меня от «ломки» избавляет.
И сексоты, бляди и воришки
Продают последние штанишки.
Ради меня!
Чтобы в гроб
Скорее лег я!
Даже лучший доктор Толик,
Алкоголик и крамольник,
Так меня спасает,
Что в пространстве зависаю.
Будто висельник…
А Любимов Юр Петрович
Тоже купит мне укольчик,
Чтоб играл я Гамлета:
«Быть — не быть» решал.
А где Я? Я сам на сам
Думал и страдал.
Все устали, сели — встали!
Выпьем, други, водочки.
От меня вы так устали,
Что заткнули глоточку.
Я не умер, я живой!
Подгляжу за вами я.
Пьете вы за «упокой»,
А судьба — с глазами.
Толик, лучший друг и враг,
Умер в неизвестности.
Для меня б он взял Рейхстаг,
Что там Склифа местности!
Ты, Оксаночка, усни
Сном беспечным! —
Мне минуты, тебе — дни,
У меня в запасе — Вечность.
Я скажу вам однозначно:
Женщинам не верьте
И подальше сердце прячьте.
Чтоб их взяли черти!
Труп мой плыл в машине, что ж —
С близкими, с друзьями.
Я, наверно, был хорош —
В той глубокой яме. (На Ваганьково)
Видел лица тут и там,
Но не все скорбящи.
Видел рожи — по углам:
Весело глядящи.
Вот он я — лежу в гробу,
Жив — живее многих!
Верю в душу и в судьбу,
В дальнюю дорогу.
Я когда-нибудь вернусь,
Встречусь я с друзьями,
Буду шпарить наизусть
Целыми листами.
А Миша Шемякин,
Ты жив или нет?
Когда побухаем в Париже?
Давно нам с тобою не страшен тот свет,
Там свету немножко пожиже…
Театр, театр. И Гамлета роль…
И зависть к успеху — актеров…
Ну, вот мое сердце —
Завистник, изволь
Его прострелить без суфлеров!
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу