Хаким Фирдоуси - Шах-наме

Но были, подлости своей верны,
Они в устройстве западней сильны.

Цвет Хинда в том бою они убили.
Цвет Синда в том бою они убили.

Земля текла кровавою рекой,
Забыли люди отдых и покой.

Детей забыли малых, жен любимых
И матерей, тоской по ним томимых…

А царь Кабула, — вся в крови спина,—
Был брошен в ящик, взвален на слона,

Был привезен в охотничье угодье,
Где ямы рыл он — адово отродье.

Велел тащить его Рустама сын
И родственников, не щадя седин.

Со спин их кожу заживо содрали
Так, что хребты и ребра видны стали.

Над западней, над ямой роковой,
Царя повесил книзу головой.

Зажег большой костер и бросил в пламя
Отца и братьев шаха с сыновьями.

Шагада труп, чинару, рощу, луг —
Все он велел испепелить вокруг.

Так Фарамарз отмстил, домой собрался:
Кабулистан в аркан ему попался.

Он дни предателя укоротил
И родича в Кабуле посадил.

Исторг с корнями, выжег племя шаха;
И весь Кабул дрожал пред ним от страха.

Туманным утром новый день блеснул,
Когда покинул Фарамарз Кабул.

Забульцы рвали на себе одежды.—
Все видели, все знали — нет надежды!..

Рыдая, люди лучшие земли
За утешеньем к Фарамарзу шли.

Оплакивали мужа целый год;
Был синим, черным облачен народ.

Однажды Залю Рудаба сказала:
«Земля такого горя не видала.

Ни с чем мой гнет душевный не сравним.
О муж мой, плачь по сыновьям своим!»

«Жена, — ответил Заль, — доверься богу!
Терпи! Утихнет горе понемногу!»

И в гневе мать ответила ему:
«Клянусь, я больше пищи не приму!

Умру, от праха отойду земного,
Быть может, там Рустама встречу снова!»

Семь дней без пищи пробыла она,
К Рустаму всей душой устремлена.

От голода старуха исхудала,
Ослабла телом, видеть перестала.

За ней смотрели трое верных слуг,
Чтоб на себя не наложила рук.

Ее душа безумьем омрачилась, —
В безумье — горе в радость превратилось.

И раз она в поварню прибрела
И дохлую змею в воде нашла.

Змею она рукой схватить успела,
И поднесла ко рту, и съесть хотела.

Рабы, всю силу применив свою,
Из рук безумной вырвали змею.

С трудом ее из кухни потащили,
В покои привели и усадили

Там, где привыкла восседать она;
Снедь разная была принесена.

И стала есть; насытилась едою,
Склонилась на подушки головою

И погрузилась в благодатный сон,
И был во сне ей разум возвращен.

Когда проснулась, вновь еды спросила,
И много царских яств дано ей было.

Сказала Залю: «Муж мой и глава,
Премудрости полны твои слова.

А кто тоской себя терзает злобно,
Тому страданье пиршеству подобно.

Ушел он… Вслед за сыном дорогим
Уйдем, и верю — встретимся мы с ним».

Она богатства бедным раздарила
И, обращаясь к богу, говорила:

«Ты, что превыше сущего всего,
Прости грехи Рустама моего!

Открой врата в пресветлый рай Рустаму
И за добро добром воздай Рустаму!»