Олег Зоин - Крик в тумане

П Кардиограммно плачет сводка,
О Прогноз на завтра — шторма шквал.
Р Ты ждёшь меня в порту Находка,
Т А я плыву, но плыть устал.
. Тысячесильные машины
* Винтами вклинив в океан,
Н Оранжевую бригантину
А Веду в твой порт из синих стран.
Х Твой город занесён метелью,
О На сопках сосен сонный скрип,
Д И люди молча индевеют,
К Напоминая спящих рыб.
А И только — словно сердце утром —
* Вскипает жизнь в твоём порту,
И мола голый нерв укутан
В клокочущую темноту.
Прогноз на завтра — ад кромешный
Но надо, надо мне дойти!
Находку, порт, тебя, конечно,
В аду том должен я найти.
За то, что ты ждала на пирсе
И вглядывалась в океан,
Лети, оранжевый, как выстрел,
Корабль под флагом синих стран…

Я — археолог.
Кладоискатель.
Неинвентарная голова.
Ищу громовые раскаты
И тихо вымершие слова.
Вот, например, словцо — «мыслитель».
Был Аристотель и Гегель был.
В прошедшем времени, простите,
Таких я не оставил бы…
Или такое,
Полное свободы,
Неподвластное ржавчине:
«Да здравствует власть народа,
Долой с а м о д е р ж а в и е!»
… Ищу миноискательно
Понятий старых клад,
Радуюсь зыбкому:
Как хорошо,
Что издаётся Кант,
И есть «Аврора»,
Нацеленная на Зимние!..

Запоздалая осень на охотничьих тропах —
То зажжётся хвостом промелькнувшей лисы,
То заплачет дождём над заросшим окопом
Этой, в грозную пору, фронтовой полосы.
Тихо спят на деревьях отгремевшие залпы —
Ты их криком, как птицу, смотри не вспугни!
Если б каждый, кто лёг здесь, да смог бы, да встал бы —
На поверку повзводно пришли бы они…
Год за годом война вспоминается проще:
День Победы.
Последние взвизги «Катюш».
Я запомнил другое —
Дубовую рощу.
Сорок «тигров» на десять расхристанных душ.
И пробитые насмерть холодною сталью,
Припадали к траве, утопая в её теплоте.
Билась в дальнем сибирском колхозе Наталья
И Гюльнара стенала в Алма-Ате.
Здесь — последний упал.
Видишь, корни у дуба
Узловатыми пальцами сжали траву…
Я — молчу.
Я кусаю дрожащие губы.
Я зачем-то за этим окопом ж и в у !?

Я снова приеду, я снова
Молча тебя обниму.
Мне так без тебя хреново,
Что сам себя не пойму.
Приблизь доверчиво губы,
Скажи «Ждала! Без вранья!»
И если я буду грубым,
То, значит, это — не я.
Не терпи,
Если встретились плохо,
Не теряй понапрасну ночь.
Такая у нас эпоха —
Немилый уходит прочь.
Но если по сердцу нежность,
Если губам тепло,
Будь же смелее, чем прежде,
Всем пересудам назло!

Холодно.
Снежок поскрипывает тонко.
Автобусы натужно старт берут.
Валенок о валенок —
Танцуют камазонки,
И, варежка о варежку,
Азартно руки трут.
В морозном, обжигающем тумане,
В железной суете начала дня
Ресниц заиндевелых трепетанье
Вдруг согревает радостью меня.
И — не страшны авралы и прорывы,
Планёрок хамство,
Ветер высоты…
Уходят камазонки горделиво
На ежедневный конкурс красоты.
Конвейер, он не терпит препирательств,
Неумолим его упрямый ход,
И девочка в голубеньком халате,
Играючи деталь, как кисть, берет.
Движенья то́чны, кратки, грациозны, —
И обретает форму грузовик,
Чтобы умчаться сквозь туман морозный,
У светофора тормознув на миг.
Ещё минута, он — Лови! — у горизонта…
Из проходных к автобусам девчоночки бегут.
Валенок о валенок — танцуют камазонки,
И — варежка о варежку —
Азартно руки трут…

Хирурги нынче — сущие умельцы!
И если сердце требует ремонта,
Вы можете ещё поправить сердце,
Хирурга пригласив по телефону.
Никто так ловко нудную работу
Не делает, как эти питухи!
Интеллигентно, быстро и добротно
Хирург зашьёт, коль надо, потрохи…
Как взмах ресниц, мгновенье жизни кратко —
Блеск скальпеля. Взрыв бомбы. Рыбы всплеск.
Вселенная. Нули. Цирк. Клоун. Песня сладкая,
Легко взлетающая до небес.
Но если сердце ищет пониманья,
А встречь ему всё ложь и маята, —
Зовётся то, что храбрых подло ранит,
Зимой любви, разлукой навсегда.
Но, ветер, рви полуденную дрёму!
Греми, гроза, взмывай ракета ввысь, —
Земля цветущих ласковых черёмух,
Мне снова утром тихо улыбнись!