Колман Баркс - Суть Руми

И с ясностью детской, как прежде,

Видны и обман нам, и самообман,

И тонкая тропка надежды.

И лёгкое тело способно опять,

Под огненное песнопенье,

Навстречу грядущему смело взбегать

Наверх, по высоким ступеням!

Рыдай, и молись, и очисти нутро,

Как полые певчие флейты ...

Жизнь кровию полое пишет перо,

Но только водицу не лей ты.

Когда ты набит мёртвым мясом, вином,

Жратва эта дух вытесняет.

Но если постишься, друзьями в твой дом

Здоровье и трезвость вбегают.

Пост - царя Соломона кольцо!

Пост - демонов зла заклинает!

Пост - очищает души с гнильцой!

Пост - в вере всех нас укрепляет!

И если ты даже утратил контроль,

Бездельем изранена воля,

То пост возвратит тебе их, через боль,

Что слаще глотка алкоголя!

Вернутся к тебе и здоровье и вкус,

Как воины вырастут в сказке.

А к вЕчере, спустится с неба Исус,

Дабы побеседовать с лаской.

Он будет сидеть за волшебным столом,

Который лишь в пост и заметен.

В пост, стол пред твоим накрывают шатром,

Едой самой лучшей на свете!

Диван Шамса Тебризи, # 1739

БИСМИЛЛА *

Ты ходишь медленно и шатко,

Годами не прощаешь зла.

Своей упрямою повадкой

Напоминаешь мне осла.

С такою неподъёмной ношей,

Спесив ты, как большой верблюд.

Но сил верблюжьих, мой хороший,

Ослам упрямым не дают.

И не решаются задачи,

На месте топчешься, дружок.

Чтобы узнать секрет удачи,

Как воздух должен стать широк!

В тебе замешаны по мере

Вода и глина - мягок ил.

Ты слаб, последуй лучше вере,

Отдайся воле вышних сил!

Отдайся воле Океана,

Что каждую несёт волну

На берег, поздно или рано ...

Ведь волны не идут ко дну.

Тебе понадобится помощь

Поболее, чем ты гадал.

Ты - одинокий путник, в полночь

Бредущий без дорог. Куда?

Учись у предка – Абрахама,

Кто по движенью звёзд ночных

Узнал о сущности Ислама,

Сказав, что «Нет богов иных!»

Скажи же «Бисмиллу» без страха!

Как жрец, для Бога заколов

Себя же, «именем Аллаха» ,

Вчерашнего, без лишних слов!

____________________

* Бисмилла (араб.) – «Во имя Аллаха», сокращение канонического исламского заклинания «Бисмилла ир-Рахман ир-Рахим» - «Во имя Аллаха Милостивого и Милосердного», которым начинается Коран и его суры.

Все иллюстрации – каллиграфические формы бисмиллы.

Диван Шамса Тебризи, # 1073

ИЗ ЯЙЦА

Давай поговорим о том,

Что мы едим, и как живём.

Вкушая пищу, мы растём.

В тюрьмe, что назову яйцом.

Во тьме, на крови, зреет плод.

Прозрит, прорвав яйцо - живот.

Дитя, питаясь молоком,

Спит днём. А дом ему - яйцом.

Подросток, к мясу приучён,

В скорлупку града заточён.

Тому, кто знанием вскормлён,

Яйцом - лазурный небосклон.

Вкусивший Духа - опьянён,

С души сдирает тело он.

* * *

Как плоду рассказать о чудесах?

Незрячему - о море, лесе, небесах?

Он знает тёмную реальность живота.

Вселенная ему «безвидна и пуста.»

Не раз пытался я о мире рассказать,

В ответ слыхал: «Галлюцинируешь опять.»

Меснави (3, 49 - 62)

УХОД ЗА ОСЛОМ

На вас взглянув, увидел я проблему.

Поэтому и поменяю тему.

* * *

В отлив, сползая с брега постепенно,

Оставит море суше лужи пены.

Потом сберёт их, заползая выше ...

Я знаю, вы хотели б о дервИшах

И медитаций технике услышать,

Но час для этого пока не вышел ...

В другой вы байке разгадайте смысл,

Пока свою я развиваю мысль.

* * *

Раз, кончив медитацию экстазом,

Все суфии проголодались разом.

И слуги быстро вынесли им пищу,

Тут об осле вдруг вспомнил дервиш нищий.

Животное весь день таскало грузы,

Старо уж было, и страдало пузом.

Слугу позвав, дервиш ему напомнил:

- "Кормушку ишаку пойди, наполни,

Пожалуйста, мой друг! И сыпни меру

Ему ячменную, устал он верно."

- "О, не волнуйся, добрый мой учитель!"

Слуга ответил, - "Я тут попечитель

За всей скотиною, и всё уладил".

- "Спасибо, милый, но, Аллаха ради,

Прошу, хотя твои деянья любы,

Да стар ишак, некрепки его зубы.

Ты намочил ли ишакову жвачку?"

Слуга уже с обидой, чуть не плача:

- "Зачем так долго ты твердишь об этом,

Мой господин? Я парень не с приветом,

И обо всём уже распорядился!"

- "А снять седло ты, друг, не поленился?

А смазать дёгтем волдыри на коже?"

- "Я обслужил уж тысячи вельможей,