Колман Баркс - Суть Руми

3 длинных красных или зелёных перца: мелко нарезать

3 больших луковицы: мелко нарезать

5 зубков чеснока: мелко нарезать

Половина стандартного магазинного мешка вишнёвых помидоров (лучше итальянских): мелко нарезать

3 унции (= 85 граммов) концентрированной тамариндовой пасты (она продаётся в Индийских продуктовых магазинах)

Молотые Специи:

1 столовая ложка с горкой кайеннского перца

¼ столовой ложки корицы

¼ столовой ложки гвоздики

2 полные столовые ложки с горкой кориандра

¾ столовой ложки тмина

¾ столовой ложки чеснока

1 столовая ложка лука

½ столовой ложки чёрного перца

¼ столовой ложки куркумы

Специи в зёрнах и палочках:

½ чайной ложки тмина

¼ чайной ложки фенхеля

½ чайной ложки шамбалы

½ чайной ложки чёрной горчицы

2,5 сантиметра имбирного корня: очистить и порезать

10 см палочку корицы

В большую кастрюлю (минимум 10 литров) влить 2,5 литра горячей воды (можно использовать воду, в которой замачивались бобы), добавить молотые специи и палочку корицы. Варить 10 минут, потом добавить имбирь и половину лука. Варить 15 минут и добавить помидоры. Варить 25 минут, иногда помешивая. Тем временем нагреть 5 мм слой масла в тяжёлой сковороде и положить туда специи в зёрнах. Как только они начнут лопаться и менять цвет на светло-коричневый (не дайте им стать слишком тёмными!) положите на сковороду перцы, остатки лука, и подлейте немного жидкости из котла. Закройте сковороду и притомите 15 минут на медленном огне, а потом слейте всё это в суповой котёл.

Варите смесь 30 минут на среднем огне, посолите по вкусу. Добавляйте тамариндовую пасту, постоянно размешивая, пока она полностью не растворится. Готово.

Расчитано на 75 – 100 едоков.

БЛАГОДАРНОСТИ

Оба рецепта рагу взяты из книги Бава Мухаяддина «Вкусная и Экономичная Кулинария (Tasty Economical Cookbook)» том 2, которую можно купить в The Fellowship Press, 5820 Overbook Ave, Philadelphia, PA 19131. Рецепт Рассума я взял у Салли Грин, которая успела его записать, наблюдая за тем, как Бава его готовил.

КОЛМАН БАРКС, "СУЩНОСТЬ РУМИ", "О ПЕРЕВОДЕ ПОЭМ РУМИ НА АНГЛИЙСКИЙ"

Моё университетское образование, в Бёркли* и Чапел Хилле*, было ограничено Американской Литературой и Всемирной Литературой ХХ века. Я даже не слышал имени Руми до 1976 года, когда Роберт Блай** сунул мне книгу переводов Артура Арберри*** и сказал: «Эти поэмы надо выпустить из клеток!»

Процесс выбора переводчиком одного иностранного поэта, из массы других, вещь мистическая. Тут действуют много тонких факторов. В поэзию Руми меня буквально засосало её бесконечное пространство и неизбывная страстность. Я начал потихоньку осваивать этот новый мир, вначале просто перефразируя на американский манер суховатый "британский английский" Арберри.

Я послал эти свои робкие пробы приятелю, который тогда преподавал юриспруденцицию в Университете Ратгерса в Нью Джёрси. Он, неожиданно, прочёл их своему классу. После урока один молодой студент подошёл к нему и, взяв мой адрес, вступил со мной в переписку, уговаривая приехать в Филадельфию, чтобы встретиться там с неким суфийским духовным наставником.

В конце концов, я собрался и приехал туда, и вошёл в комнату, в которой, сидя на своей кровати, Шри-Ланкийский святой Бава Мухаяддин**** беседовал с небольшой группой своих учеников. Я немедленно осознал, что именно этот человек являлся мне во сне за год до того. Я не могу ни объяснить, как это случилось, ни отрицать факта того, что это случилось. Бава посоветовал мне продолжить работу над поэмами Руми, сказав: «Это необходимо делать.» Но он же предупредил меня: «Работающий со словами гнани ***** должен сам стать гнани » , мастером. И хотя мне не удалось стать одним из мастеров, в течение девяти лет, по 4 – 5 раз ежегодно, я находился в присутствии одного из них.

Руми сказал:

«Творение уму непостижимо –

Ум перед ним в смятении немом!

Напрасны послабленья и зажимы -

Творенье зачинают не умом!

Родясь вне времени и вне пространства,

Нас посещают тысячи идей.

Наглейшее являет шарлатанство

Своими их назвавший прохиндей!

Способен ум на тонкую работу,

И изумляет хитростью порой,

Но не родят, силком или в охоту,

Идею ни мудрец и ни герой.»

Не встреться мне этот суфий-шейх, и я бы очень мало понимал в том, чем на самом деле является поэзия Руми и откуда она нам явилась. Хотя, слово суфий тут и не обязательно. Работа, которую проделал и продолжает делать надо мною Бава, вне рамок религии. Как сказал мне однажды глава ордена Мевлеви: «Любовь – единственная религия, и весь мир – книга.» Работа над поэзией Руми углубляет во мне чувство внутренней цельности. Моё ученичество продолжается, и как их ни называй - эти переложения, или переводы, или упражнения, или имитации, они являются моей данью учителю.