Вячеслав Киктенко - Предместье (Волшебные стихи - 3)

Все хpоника ее, все пpотокол.

БЛИЗОРУКОСТЬ

Глушили к полночи турбины,

И в подлой тишине сквозя,

Вновь шла под лопасти плотины

Еще вращающиеся

Слепая пелядь,

и всплывая

Вверх брюхом средь Иртышской тьмы,

К низовьям шла

едва живая

От мясорубки Бухтармы.

Вот здесь ее и брали с лодки

Сачками чудо-рыбаки,

Кудесники ухи и водки,

Костров и песен у реки,

Сачками брали и горстями,

Переполняли рыбой дно...

Сказать, что были мы гостями?

Не оправданье все равно.

Да и оправдываться вроде

Особо не в чем, - испокон,

Считай от пуска ГЭС, в народе

Добычай этот заведен.

Но почему тогда, не знаю,

Та полночь, вплоть до мелочей,

Вся высвечена, как сквозная,

В заплоте прочих полночей?

Не потому ль, что поднебесье

Всплошь полыхало, гром гремел

Над Иртышом, и словно в песне

Ревела буря, дождь шумел?

А мы, продрогшие, трезвели,

Учуяв что творит река,

И тоже выли и ревели,

Конечно же, про Ермака.

В ладьях, набитых рыбой рясно,

К огням, мерцающим вдали,

Гроза и ужас Серебрянска,

Нас братья Балмочных вели,

И - Царствие ему Небесное!

Смешной по-детски без очков,

Еще так жив и счастлив песней

Был Женя, Женя Курдаков...

И Талинька, мой ангел смелый,

Еще жива, светлым-светла,

Прильнув ко мне озябшим телом,

Нам подпевала как могла...

Ревела ночь, ревели глотки,

Уже и страх не доставал

Что переполненные лодки

Заглотит, избоченясь, вал.

А тут еще лихие братцы

Среди стихии ледяной

Пошли на веслах разбираться

С какой-то местною шпаной.

И разобрались. Приумолкли

Все, кроме наших, голоса,

И мы, голодные как волки,

Через каких-то полчаса

Уже в костер всем хором дули,

Отрыв припасы под скалой,

И булькала уха в кастрюле

Над багровеющей золой...

Утихнул гром, и крупногрозды,

Грузны, над самою косой

Из туч повыкатили звезды

Насквозь промытые грозой.

И новый гул возник...но скоро

Сошел на стук, реветь устав:

Четыре тепловоза в гору

Тянули медленный состав,

Подъем, в Союзе самый дикий,

Одолевали,

и несли

По всем суставам

стук на стыке

Откуда-то

Из-под земли...

Мы у костра завороженно

Молчали, слушая себя,

Как будто в нас самих груженый

Состав прошел, скалу дробя.

И стало вдруг легко и пусто

И неторжественно, когда

С горы уже

провыл он грустно,

Словно простился навсегда.

И ночь иссякла... полусонно

Мы разбредались на ночлег,

Простившись странно-обреченно,

До утра, словно бы навек...

А ведь на поздний взгляд, похоже,

Оно и вышло так,

с ранья

Мы путь продолжили,

в свой тоже

Рейс снаряжались братовья...

И много лет прошло, и многих

На свете нет уже давно

Родных мне, близких мне...

в дорогах

Иные канули темно...

И нет страны, где жили вместе

И пели - всласть!..

все чаще врозь

Могилы,

И все чаще песни

Не в сласть уже орутся - в злость.

Иные рейсы разметали

На картах новых...

Но зачем,

Зачем та ночь, и все детали

Так странно живы?..

Но за чей,

Туманный счет мы перебыли

Ту ночь, грозой ослеплены?

За что пощажены мы были?..

И были ли пощажены?..

Ищу ответа я, но слезы

Мешают разглядеть ответ,

И близорукие вопросы

Блуждают в мареве примет.

Весло... разорванная сетка...

Мысок... уха... топляк в костре...

В четыре тепловоза сцепка...

Колеса... звезды на горе...

Здесь, в этом хаосе скорбном лишь резче

Трещины, скрытые в каждой судьбе.

Вот они, смысл источившие вещи,

Вещи замкнувшиеся в себе.

Хмелем охлестнуты ребра корыта,

Под лопухом пламенеет горшок,

Череп мыслителя и сибарита,

Время истерло мозги в порошок.

Вот она, вещь, корень мира, пружина

Внутрь, вглубь себя завитая, во тьму.

Непознаваема, непостижима...

Господи, непостижимо уму!

Звезды надтреснуты, взорваны почки,

Хмелем охлестнуты свалки, дворы...

Плачет сверчок в диогеновой бочке.

Слезки сквозь щель заливают миры.

Ах как сложно мы с тобою говорим,

Иностранными словечками сорим.

Было проще все. Я звал тебя. Ты шла.

Так зачем же про ученые дела?

Про влечение полов, про либидо...

Тропки те позаметало лебедой.

Так давай хоть на прощание вдвоем

Песню старую-престарую споем,

Да по-доброму вспомянем те года...

Лебеда ж ты, золотая лебеда!

ДВЕ ТРАВЫ

Судьбой земли и воздуха

Насущная жива.

А в паpке, в зоне отдыха