Дилан Томас - Собрание стихотворений 1934-1953

Из-под фонтанчика пил

Из кружки, посаженной на цепочку,

Из кружки, в которой дети лепили куличи из песка,

А ночами он в собачьей конуре спал,

Но его никто не держал на цепи.

Как птицы, в парке появлялся он спозаранку,

Как вода в пруду, был спокоен и невозмутим.

«Эй ты, мистер!» –

Кричали ему городские мальчишки

И удирали,

Как только он лицо поворачивал к ним.

И горбатых изображали, и бежали

Сквозь кричащий зверинец ив у пруда,

Мимо искусственных скал,

А он, грозя им, своей газеткою потрясал,

Но они боялись только сторожа с палкой,

На которую палые листья тот натыкал…

Старый сонный пес,

Между няньками и лебедями,

Так одинок бывал он, когда

От матросок ивняк синел,

Прыгали тигры из глаз у мальчишек и рычали

На каменистых горках у паркового пруда.

Весь день до сумеречного колокола

Идеальную женскую фигуру

Из своих старых, кривых костей он творил,

Чтобы в час ночной

Стройная и высокая, как тополь,

На аллее она осталась, одинокая,

После того, как за решеткой останется парк цепной.

И всю ночь в неприбранном парке,

После того как закрывалась решетка,

И птицы, и озеро, и трава, и кусты,

И мальчишки, которые дики,

как невинные ягоды земляники,

Всё и все были с ним, с горбуном,

В его конуре, преисполненной темноты.

1.

Лишь только голова ее к подушке –

Как вдруг в постель раскрытую нырнула

Вражда к нему

Через волнистый барабан

Запрятанного в волосы чувствительного ушка...

И вспыхнул феникс, руша ласковую тьму...

(Не феникс, а недобрый голубь Ноя,

Не ветвь масличную, а человека притащил он!...)

И вот в насилующих волнах прошлой ночи

Киты разнузданные всплыли из глубин

(Или из той, людей рождающей, могилы?).

Фонтаны их шумели об отказе...

Где там влюбленность! Кто же проскользнул

В невинное воображенье?

Лир в юности? Жуан воспламененный?

Кто он, нависший над

Царицей Катериной? Да, над той,

Взвывающей бесстыдной наготой?

Кто? Утонувший в волосах своих Самсон,

Огромный, как молчащая интимность

Тех незнакомцев, тех теней? Кто он,

Над лестницей нависший и над ней?

Как лезвие, как буйное дыханье,

Не уместившееся в теле,

А косы рук его метались и свистели

До утреннего крика петуха, не...

Подобен целой Англии в огне...

(Она ж по ней бродила весь свой сон,

И остров, возбуждающий любовь,

Сковал ей ноги блеском заклинанья...)

Спи сном невинности

под фиговым листком,

Изласканное и воспетое созданье!

Сбежавшая, представшая младенцем

На простыне песка, усыпанного желудями.

2.

Там, где язык без всякого предела

Наполнил комнату мужским рычащим воем,

А темнота развесила над ней

Корзинки змей,

Ей виделись не ноги, а колонны,

Не ноздри – два камина над лицом –

Напоминали чувствам притупленным

О воре подростковости, который

Ей полуснился в уходящем детстве –

Любовник океанского размера...

Нет, ревность позабыть его не может

Ни ради... Ревность жестко постелила

В ее ночи, когда-то мягкой, мягкой...

И насладилась ревность, а не он!

И в белом, с залитых луной подмостков

К амфитеатру, слыша плач прибоя,

Сбегала, плакала о краже сердца

Из тела... Из того, что брали, брали,

Кому не лень, без всякого предела,

И вот теперь разбойник и невеста

Тут празднуют подписанную кровью

Агрессию... И браки те, в которых

Достойной роли он сыграть не мог...

Удар по гордости: как разделить с ней

Ее святые грешные часы,

С химерой, с чудищем, крылами бьющим,

Бормочущим в припадке торжества?

3.

Две песчинки в одной постели,

Голова к голове, кружащей

В небе сны... А берег огромен,

Хоть и видится еле-еле.

Море скроет ночи падение.

Купол каждой ракушки глухо

Повторяет смертельность бабью

И мужское злое хотенье.

Позолота дня растворится

Под вуалью воды в закате.

Птичке хрупкой, ну как ей спокойно

Под крылом любовника спится!

Память завтрашнего полета

Поет коршуну об Эдеме

И о падали жирной щебечет,

И еще напевает что-то...

Так вот камень в холме затерян,

Так травинка мечтает вместе

С полем... Жаворонки – на воле.

И открыто воздуху тело.

И лежит она, так спокойна

В тайном этом инцесте (как с братом!),

Чтобы увековечить звезды,

Так невинна меж двумя войнами!

Да и он этой ночью бессонной,