Редьярд Киплинг - Казарменные баллады и Семь морей (книги стихов)

С полной выкладкой мы под охраной трудясь,

Месим для этих язычников грязь,

А потом шлют в тылы инженеров

Инженерных ее величества Войск

С содержаньем и в чине Сапёра.

Мы сушим болото, взрываем утёс,

А они с путей летят под откос

И доносят на инженера

Инженерных ее величества Войск

С содержаньем и в чине Сапёра.

Мы им строим колодцы, мосты, очаги,

Телеграфы — а провод срезают враги,

И за это бранят инженера

Инженерных ее величества Войск

С содержаньем и в чине Сапёра.

А когда мы вернемся и будет мир,

Из зависти не разукрасят квартир,

Предназначенных для инженеров

Инженерных ее величества Войск

С содержаньем и в чине Сапёра.

Мы им строим казармы, они же кричат,

Что полковник — сектант, сумасброд и женат,

Оскорбляя нас, инженеров

Инженерных ее величества Войск

С содержаньем и в чине Сапёра.

Нет благодарности в них искони,

Чем сильней наша помощь, тем больше они

Изводят нас, инженеров

Инженерных ее величества Войск

С содержаньем и в чине Сапёра.

Что пехота? С винтовкой в руке человек!

А конница? Так, лошадиный бег!

Все дело в одних инженерах

Инженерных ее величества Войск

С содержаньем и в чине Сапёра.

Артиллерия — та чересчур тяжела,

Только мы одни и вершим дела,

Потому что мы инженеры

Инженерных ее величества Войск

С содержаньем и в чине Сапёра.

Спору нет, за других и понюшки не дашь

("Так точно!" — сказал Сапёр),

И один только корпус хорош — это наш,

Нас зовут — господа инженеры

Инженерных ее величества Войск

С содержаньем и в чине Сапёра.

пер. А. Оношкович-Яцына

Все было против нас… Мы выбрались из ада

Мы раненых бросали под вражеским огнем

Враги нас окружили… Нам врезали что надо

На совесть был нокаут… И мы повинны в том.

А хор наш отпелся… Чего уж там петь

И оркестр наш свое отыграл.

Мне б лучше до этаких дел помереть

Чем видеть, что я повидал.

Противник понял сразу, что полк на грани срыва,

Грозил нам ротный саблей… И впрямь он был неплох,

Но кто-то крикнул: «Братцы! Бежим, покуда живы!» —

И мы побросали ружья на землю, о, мой Бог!

В тот день погибло тридцать… И раненые были.

Примерно двадцать пало, когда смешался строй.

Бог мой, в той заварухе нас, как баранов, били,

А мы всё отступали… И не ввязывались в бой.

Врага я и не видел. Клинки звенели сзади

Ног под собой не чуя, не помню, как бежал.

Когда донесся голос — и молил он о пощаде,

Его опознал я сразу. Он мне принадлежал.

Мы прятались в лачугах и в поле… Где сумели.

Как зайцы, разбежались мы по округе всей.

Творца майор наш проклял за то, что жив доселе,

Сломал полковник шпагу и зарыдал над ней.

Он прав… Наш полк давно ни к черту не годился.

Да, сборище подонков напоминал наш полк.

Мальчишка барабанщик… И тот от рук отбился.

Но за ученье кровью пришлось платить нам долг.

Газеты правду скрыли… Но в армии-то знали,

А нас верблюдов чистить определили в тыл.

Британия за храбрость вручила нам медали.

Понравилась вам песня? Я ничего не скрыл.

А хор наш отпелся… Чего уж там петь,

И оркестр наш свое отыграл.

Мне б лучше до этаких дел помереть,

Чем видеть, что я повидал.

Перевела И. Копостинская

Песнь наставление

Кто под Минденом сражался, тот ума не враз набрался

Как и тот, кто воевал под Ватерлоо.

Но от Миндена команда прошагала до Майванда.

Хоть сначала было ой как тяжело!

Что ты ходишь с рожей пресной? Нам подмога — Царь Небесный

Станем школить, все запомнишь, хошь не хошь.

Только ты не огрызайся, на разнос не нарывайся.

Ежель хошь ты стать на воина похож!

Кто под Минденом сражался, распрекрасно наряжался.

Галстук был длиною дюймов шесть.

Замечательные парни мыли пол в своей поварне.

Почитали тяжкий труд они за честь.

Кто под Минденом сражался, лихо с бомбою бросался.

(Мы зовем ее «гранатою ручной».)

А раззяве и мазиле наказание грозило,

Чтоб не портили картинки показной.

Кто под Минденом сражался, чистил медь, не разгибался.

На мундире — двести пуговиц (не вру!).

Но солдат без лишних жалоб (взять пример вам не мешало б!)

Их надраивал до блеска ввечеру.

Кто под Минденом сражался, алебардой, слышь, махался

И палил из мушкетона, слышь, в бою.

Не видал я эти штуки, но, видать, и те науки

Унтер тож преподавал под «мать-твою»!