Роберт Браунинг - Стихотворения

Для того, чтоб чуть большее приобрести
И любовника выиграть, друга утратив,
Можно смело все кроны в лесу отрясти.
Листьев много весною – природа заплатит.
Но последний – в особой чести!

Пусть он сам оторвется и, ветром осенним
Увлекаем, свободно парит в вышине.
Пусть кружится, пусть, только закончив круженье,
Навсегда ляжет в сердце твоем в тишине…
Но, волнуясь, ты ждешь продолженья!

О глаза твои темные! Нет с ними сладу.
Эти волосы черные, взору под стать!
И какого за них испугаюсь я ада!
И не страшно бороться, легко умирать
Лишь в надежде подобной награды!

Ты могла б отвернуться, чтоб всё оценить,
Чтоб подумать: всё сразу решить или прежде
Чуть помедлить, еще эту пытку продлить,
Погрузить ли в отчаянье, дать ли надежду
Или тотчас же всё прекратить.

Но ты сердце свое мне открыла легко.
Взглядом радость вдохнула в сосуд мой скудельный.
Ах, коль двое вблизи, как бы ни велико
Было счастье, но всё же – их души раздельны.
Быть лишь рядом – то так далеко.

А еще через миг мановеньем руки,
Нам неведомой, ночь опустилась над лесом.
Но мы знали – уже мы с тобою близки.
Наши жизни слились. Разорвалась завеса.
Мы едины, всему вопреки.

Это лес нам помог, вдруг проснувшийся, чтобы
Волшебством нас навеки с тобою связать.
Это чарам его покорились мы оба.
И как только свершилось всё, тотчас опять
Еще крепче уснули чащобы.

Мы ведомы в сем мире. Всё то, что мы знаем,
Всё, что видим и чувствуем, – лишь переход
К осознанию Промысла. Мы прозреваем,
И душа нам приносит задуманный плод.
Миг – и он о себе объявляет!

Чем бы ни был тот плод, но он силу Устава
Получает, навечно нам в спутники дан.
Ах, как каждый из нас, Провиденью в забаву,
Тщится выдумать миру свой собственный план,
К миллиону забытых вдобавок!

Путь мой назван, его уже не изменить.
Всё открылось, таившееся в глубине.
Жизнь без смысла на этом пора завершить.
Знаю точно, что в мире положено мне:
Я рожден, чтоб тебя полюбить!

И смотреть на тебя: ты сидишь у огня,
Ты над книгой задумалась. О, как я знаю
Эту позу твою. Ты, молчанье храня,
Лоб высокий подперла рукою. Читая,
Ты прошла тот же путь, что и я!

На земле всё замышленное для меня
Получилось. И замысла нет совершенней.
И его хорошенько обдумаю я
В тихом доме, угрюмой порою осенней,
Как уж сказано мной: у огня.

Чуть погляжу из-под маски стеклянной –
В кузнице вижу твоей окаянной,
Что твои ловкие руки творят, –
Где ж для нее приготовленный яд?

Вместе они; и ведь оба, конечно,
Мнят, что рыдать я должна безутешно
В церкви пустой, и, себя не тая,
Громко смеются. Но вот она я!

Ты завари беспощадный напиток –
Пусть закипает в нем гнева избыток;
Нынче милей мне твой темный подвал,
Чем королевский торжественный зал.

Вот ведь смола накопилась какая,
На благородных стволах натекая!
Что это в склянке стоит голубой?
Чем бы послаще послать на убой?

Кабы твоими владеть закромами,
Шли бы ко мне наслаждения сами:
Смерть, заключенной в перчатку, в печать,
В перстень, в серьгу, я могла бы вручать.

Дам на балу я таблетку Полине,
Жить полчаса ей позволив отныне,
Да и Элизу моя будет власть
Замертво тут же заставить упасть.

Сделал? Но выглядит как-то уныло.
Пусть бы питье себя выпить манило!
Надо подкрасить его, а потом
Пусть насладятся красивым питьем.

Дивный сосуд! Миловидна плутовка,
Тем и взяла его смело и ловко,
Нет с ее взорами сладу – так вот:
Пусть в ней биение сердца замрет!

Раз, увидав их, шептавшихся, рядом,
Долгим на ней задержалась я взглядом,
Думая: вот упадет. А она
Держится. Значит, отрава нужна.

Боли никак облегчать ей не надо –
Пусть ощутит приближение ада.
И не скупись на ожоги, старик,
Помнит он пусть исковерканный лик.

Кончил? Снимай с меня маску! Что мрачен?
Дай наглядеться, чем будет оплачен
Груз моих бед, что она принесла, –
Яд для нее не прибавит мне зла.

Вот тебе жемчуг – всё рада отдать я.
Хочешь – целуй, но не пачкай мне платья,
Чтобы мой облик людей не пугал, –
Я к королю отправляюсь на бал.