Яков Тублин - Образ жизни

Память, тоньше паутинки,
Вновь являет чудеса…
Где-то озеро Кувшинка
Есть в районе Чебоксар.

Чистым утром, утром росным
Помню, как вдыхал росу,
Видел, как проснулись сосны,
Сосны сонные в лесу.
Как синели их вершинки
Где-то в самой вышине,
Как у озера Кувшинка
Травы спали в тишине…

До сих пор травой росистой
Пахнет всё вокруг меня,
Лесом тем, Кувшинкой чистой,
Волгою, началом дня.

Эти чистые звуки
Из ветра и влаги,
Как дыханье,
Не лгут.
Вот и ноты восходят
На белой бумаге,
Как трава
На лугу.
…А парижский каштан
Наклонился и слушал,
Как подпрыгивал
Дождь,
Как по небу холодному
Тёплою тучкой
Ты плывёшь…

Шесть утра,
Небо летнее ясно.
Повторяю стократ:
Ничего нет в природе прекрасней,
Чем рассвет и закат.
Вот на солнечном тихом рассвете,
Под шатром синевы,
Поднимается утренний ветер
Из высокой травы.
Открываются ближние дали
В голубой тишине.
Долгий день ещё в самом начале,
Как в таинственном сне.
Далеко до полдневного зноя,
До заката — сто лет.
И колодец с прохладной водою
Чист, как ранний рассвет.
День встаёт,
И прозрачен, и звонок,
Сладок воздух в груди…
А у бабочек, у подёнок,
Ещё целая жизнь впереди.

Застывшая осень босая
Идёт к своему рубежу.
Я камешки в море бросаю,
Я в синее небо гляжу.

Остывшие пляжи печальны.
Похожая на весы,
Чайка висит над причалом —
Меж морем и сушей висит.

Мне тоже пора что-то взвесить,
Решиться пора, хоть убей,
Под синим шатром поднебесья,
В единственной жизни моей.

А это вроде праздника
В наш неспокойный век —
До внука и до правнука
Дожил человек.
Ручонкой правнук тянется
Свободно и легко
К неведомому таинству —
К бутылке с молоком.
Им — радости,
Им — сладости,
Им — каждый шаг впервой.
А человеку в старости
И надобно того.
Приобретает навыки
Для жизни для такой:
— Дождусь от внучки правнука —
И можно на покой.
Куда от жизни деться?
Стара уж я, стара.
От правнучки младенца —
И уходить пора.
То кормишь,
То стираешь —
Так пролетают дни.
Ну как ты их оставишь? —
Ведь пропадут одни…

В сентябре прикатили
Мы в город Херсон.
Раскололи арбуз
На двенадцать персон.
Днепр искрился,
И в плавнях,
На той стороне,
Небо медленно плавилось
В чистом огне.
Так покойно струилась
Вода в берегах!
Так привольно стоялось
На лёгких ногах!
Не сервиз на столе —
А арбуз на траве.
И весёлые мысли —
В шальной голове.

Пропахший бивуачным дымом,
Какой сегодня долгий день!
И под осенним небом дивным
Скользит прозрачных тучек тень,
И ни работы,
Ни заботы
В прохладе гор и в их тиши.
Одна осталась мне работа —
Работа сердца и души.
Как будто
Здесь прошла граница
Меж тем,
Что дело и слова.
И слышно,
Как летают птицы.
И слышно,
Как растёт трава.
А далеко внизу,
В долине, —
Дома
И люди,
И река.
И день так ощутимо длинен,
И жизнь так сладко коротка.

Пусть редко меня обнимают
И слава, и шумный успех —
Пока ещё мама живая,
Я всё же счастливее всех.
Когда и лекарство, и слово
Забыты уже наизусть,
Тогда головой непутёвой
К родному плечу прислонюсь.
Я буду и дедом, и мужем,
Хозяином в крепком дому…
Но больше, чем маме,
Я нужен
Не буду уже никому.
Я, с детства запомнивший крепко:
Не жить ни во зле, ни во лжи;
Я, в сорок втором под Сарептой
С ней чуть не убитый во ржи.
Толкуют пусть горько и сложно
Жильцы из соседних квартир,
Что я пациент безнадёжный,
Отставший от всех пассажир.
Но я повторяю упрямо
(И весело мне оттого):
Покуда жива моя мама —
Ребёнок я прежде всего.
И в небо взлетает дорожка
На смертном моём рубеже,
Пока ещё живо окошко
На первом её этаже.

Выйти в степь,
Как будто в море выйти —
Здесь трава гуляет,
Как вода.
Выйти в степь,
Над головой увидеть,
Как восходит ранняя звезда.
Ощутить травы спокойный запах,
Плеск волны морской издалека,
И смотреть,
Как медленно на запад
Серые уходят облака.
Пережить и солнцепёк, и грозы,
И увидеть снова,
Удивясь,
Как летят прозрачные стрекозы,
Словно вертолёты наклонясь.
Август мой,
Я у тебя во власти.
Море,
Степь
И голубая высь…
Это есть моё простое счастье,
И моя единственная жизнь.