Борис БЕССОНОВ (Пинчуков): ХАЗАРЫ (Историческая поэма для устного чтения в трех частях )

Высылаю тебе книгу. Дай ее прочесть и внуку.
Смотрит с карточки мужчиной он в сбои тринадцать лет..
Бедный дедушка! Не понял он тогда простую штуку:
Не пришла на Русь Свобода.
До сих пор ее здесь нет.

Изгнан был отец с работы. Мать уволили за книгу.
Хоть ее и не читали; Не видали никогда.
"Сын,— сказал отец,— прорвемся! Покажи в кармане фигу,
Найдем новую работу.
Это горе — не беда.

До войны бывало хуже: нас не брали в институты, [39] По декрету "о борьбе с антисемитизмом", принятому ВЦИК в 1918 г. евреи более 20 лет пользовались преимущественным правом поступления в ВУЗы и огромными льготами при обучении в них. Русские, напротив, были ущемлены различными ограничениями. "Результаты этого декрета ощущаются до сих пор (непропорционально большое представительство евреев среди лиц с высшим образоваиием, в науке; низкий уровень науки и техникии в СССР и т.п.)
А евреи шли потоком, без экзаменов туда.
Вот тогда мне выпадали, сын, тяжелые минуты,
И еще в войну. А это —
Не беда, а ерунда."

Не прочел я книгу. Письма
Брата деда из Парижа
Будят память, как отрывки.
Строки длинного письма.
А теперь уж не дополнишь. Никогда а не увижу
Лейб-поручика лихого и опасного весьма.

В Сен - Буа он спит. В могиле. Пухом будь ему земля.
Как его любви к России...
Не хватает у Кремля!

Воздух пахнет Смутой, кровью и тоской.
Я на перепутье. Выбор не простой:
Повернешь налево —

Продотряд, чека, —
Выгребать заставят хлеб у мужика.
Жидо-комиссары, нет на них креста!
Я на этом хлебе
Вижу кровь Христа.

Повернешь направо — золото погон, —
Российская слава — незабытый сон.

Если путь не выберешь, — здесь найдешь конец:
Слева ли, да справа ли, —
Но найдет свинец.
Белому движению каркают беду.
Но мее решение:
Направо я пойду.
Пусть немногочисленны белые, полки,—
Все же мне привычнее с правой бить руки.

Редкую профессию имею,— военлет,
Белому движению послужит самолет.
На Дону восстали: долой большевики!
Прилечу с патронами,— держитесь, казаки!

Привезу с Кубани порох и табак,
А кому не хватит — повоюет так.
Привезу рассказы тех, кто был в чека,—
Чтобы понимали, что ждет там казака.
Шлепнули Подтелкова, первый был палач,
Штокмана,— бывают же злодеи!
Потом заколодило,—
Хоть кричи, хоть плачь!
Тонко рассчитали иудеи:

Пешкой был Миронов,— наивный идиот!
Казаков смиривший сказочкой о рае,
Пулю получивший от Бронштейна в лоб, [40] По приказу Л.Д. Бронштейна (Л.Д. Троцкого) Ф.К. Миронов, командарм "2-ой конной армии", сыгравший решающую роль в нейтрализации казачества, после того как "сделал свое дело" был арестован и расстрелян без суда (в 1920 г)
Ленину писавший:" Правды я желаю..."
Еще неизвестно: чья 6 тогда взяла?

Казаки пошли бы на столицу!
Улестил Миронов: "Зачем нам та Москва?
Наше дело вспахивать землицу."

На кругу кричали:
— Он природный, свой!
— Верить нам Миронычу с руки!
— Ваше благородие! Погоди! Постой!
— Не пойдут за белой костью казаки!
— Много шибко грамотных!
— Нам от них бяда!
— Мы державы становой хребет!
— Довели Рассею до ручки господа!
— Что нам та присяга?!
— Давно царя уж нет!

В этом вся трагедия!
Роковой просчет.

Мы пуповину оторвали от народа.
За честь и привилегии нам предъявили счет.
Поплатилась русская порода!
Лишь один Столыпин понимал народ,
Неотрывен был от его плоти.
Мы же
Покушениям вели лениво счет,
А не впряглись помочь ему в работе.
Страшная расплата! Бедная страна.
Как разъели твою плоть газеты!
Ты обезоружена и разобщена.
Время русским вновь давать обеты!

Горько Дон раскаялся! Да поди, верни
Тех, кто был расстрелян по оврагам.
Дон краснел от крови
В страшные те дни,

Не доверив страшный счет бумагам.
Убивали зверски женщин и детей,
За пол—года "расказачили" пол-Дона
По указу Свердлова и других вождей,
Для которых русские —
Особый вид назема.

До последних дней
Я летал на Дон
Им возил лекарства, порох и патроны.
И с небес я видел
Словно страшный сон
Вольницы казачьей,— России похороны.
Кончилось горючее. Мои верный револьвер
Пулю шлет за пулей. Стреляет офицер.
Их пыталось шестеро взять меня живьем.
Но не зря поют они:
"И как один умрем!.."
Крымская республика.
Лубок да картон.
В комиссара. В кожанку
Последний патрон.