Борис БЕССОНОВ (Пинчуков): ХАЗАРЫ (Историческая поэма для устного чтения в трех частях )

Слепа, бездумна пламенная страсть.

Я не умер с голоду, как Блок,
Предо мной — не Гумилева стенка,
Как Сергей Есенин я не смог,
Письма не писал, как Короленко,
Не бежал» как Бунин и Куприн,
Не вернулся, как Толстой и Горький,
В сказку не сумел уйти, как Грин,
От кошмаров страшных сказок Тройки.

Я пытался жить, имел семью,
Боже упаси вздохнуть в обиде.
Позабыв профессию свою,
Каменно молчал о Геноциде.
Значит, зря робел я и молчал!
Значит, зря не написал, что надо!
Значит, зря я дался палачам!
Значит, зря мне смерть теперь награда.

Латыш за золото послушен,
Неустрашим и деловит.
Прикажут — старый мир разрушит,
Прикажут:" В бой!" — Он победит
Стрелять прикажут — расстреляем.
Молчать прикажут — помолчим.
Вы от России растеряли
Давно уже ее ключи.

Не любит русский дисциплину.
Не зря же русские князья
В лихую для себя годину
К нам обращались,— за моря.
Еще Владимир,— Ваш креститель
Нас нанимал (к Вам на крещенье).
И Ленин нанял — Ваш учитель —
Вас обратить в свое ученье,
Отвергнуть все, что Вы любили,
Князей убить, как в старину,
Чтоб Вы друг друга истребили,—
Начать гражданскую войну .

Двадцатый год — год перелома:
Бесплатно служит пусть дурак.
Нашлись дела у нас и дома,
И там мы свой подняли флаг.
У Вас остались командиры:
Вот Берзин, Лацис, Петерс, Стучка ...
У них прекрасные квартиры
И генеральская получка.

А я вернулся в отчий дом,
На деда с прадедом надел.
Но как болезнь! Как страшный сон!
Забыть не мог кровавых дел.
Надеялся, — нас минет это,—
На растерзанье палачей
Не отдадим страну Советам
Под нож парадов и речей.

Но видно грех велик и страшен,
Разверзлась русская могила
И Вы победным вышли маршем
На берег Рижского залива ..
И нас сломила Ваша сила!
Меня! Латышского стрелка!
К преступникам и дезертирам
На смерть отправила ЧЕКА!

Мы помним все!
И точен наш подсчет!
Зря на забывчивость надеются евреи.
Наш меч голов повинных не сечет,
Но пусть они мечу подставят шеи!

Кипит, бурлит славянская страна!
К возмездию взывают миллионы!
За раскулачиванье, тройки, трибунал,
За голод, за заложников, за зоны!
За рабский труд, убийства, геноцид
Еще возможно вымолить прощенье!
Прими, пока не поздно,
Вечный Жид,
Тропу тернистую Христова Искупленья

Вся наша кровь!
Проклятие твое.
Ее ты не отмоешь, не обманешь!
Отбрось талмуд, как грязное тряпье!
И в мире
Равным среди равных станешь!

Пока еще не поздно, кайся Жид!
Одно тебе спасенье —
Покаяние.
Покаявшись — познаешь жаркий стыд
За все свершенные тобою злодеянья

Отринь расчет на силы торжество
Оставь всемирного владычества химеру!
Забудь языческое,
Злое божество.
Последуй христианскому примеру.

И принеси на жертвенный Алтарь
Свою Гордыню,
Ненависть,
Жестокость!
И примет жертву ту
Небесный царь,
И путь тебе откроет
через пропасть.

Прерву на этом исповедей ряд.
Ведь миллионы казнены в те годы.
Но не убиты генетические коды
Они в тебе, мой внук, заговорят.

Подскажут выход в трудную минуту,
Кто друг тебе, а кто смертельный враг,
Помогут превозмочь усталость, страх,
Боль сердца и души мятежной смуту

Душа твоя не примет Геноцид,
И станет с этих пор в цветах контрастна,
К истории Отечества причастна,
И палачам убийства не простит.

Познает ненависть и будет жаждать мести,
Услышать палача предсмертный стон,
Как высшей справедливости закон,
От имени всех жертв!
Как долг фамильной Чести!

И помни! Не найдется человека,
Кроме подонков, палачей, фашистов,
И нелюдей в обличье сионистов,
Кто стал бы защищать убийства века.

А были и такие. Ликовали.
И радовались казням, произволу,
И Беззаконию "как высшему закону",
И прямо к Геноциду призывали.

И упиваясь, празднуя победу,
"Всех, кто не с нами"
Насмерть забивая,
Запели слуги и сыны Синая,
Глумясь над русским языком и верой дедов.

Послушай, внучек, что они запели:

Это ж надо, какой ужас!
Русским людям — смерть кругом!
Над страной вороны кружат,—
Вот погром! Так уж погром