Альфред Хаусмен - Избранные стихотворения

Бог отступился. Вы не отступили.
Слово есть слово. И потому
Мир от погибели вы сохранили,
Наняты сходно в помощь ему.

О звуках гаснущего лета
И майской белизны,
О дивных песнях чародейки
Мне речи не нужны —
Мы с нею так давно знакомы
И так давно дружны.

Сосна роняет шишки в хвою
Близ сонного пруда,
Кукушка попусту считает
Грядущие года,
Цветок осенний просит верить,
Что позади беда.

Взгляни: сияют под лучами
На травах жемчуга,
И строгим строем под луною
Всю ночь стоят стога,
Пестреет вихрь листвою буков,
Раздетых донага!

Владей, как я владел порою, —
Отныне всё твое:
Холмы, и долы, и дорога,
И вязы вдоль нее, —
Край, где мой лес многоколонный
Прошепчет про житье.

И знай, что разума и сердца
Природа лишена,
Ей наши судьбы безразличны
И наши имена,
И чьи следы остались в росах —
Не ведает она.

Не говори мне, — слова излишни, —
О чем колдунья поет
Под сводами убеленного терна
Под отзвук сентябрьских нот, —
Мне ведомы все ее повадки,
Мы в дружбе не первый год.

На бурый мох у сонного плеса
Бросает шишку сосна;
Весь день кричит в никуда кукушка,
В долинных рощах — одна;
И радость странствий баюкает сердце,
Вычерпанное до дна.

Неверный отсвет роняет в травы
Изменчивая пора;
Призваны в строй под лунами жатвы,
Снопы стоят до утра;
И буки к зиме срывают одежды,
Пятная листвой ветра.

Прими в удел, как я, эту осень,
Всё, что без спора отдам, —
Страны, где вязы в полях, и дорога,
Блестя, уводит к холмам,
И шорохом полнятся чащи леса —
Многоколонный храм.

Ибо природа — бездумна, бездушна,
Ей ни к чему ответ,
Что за чужак, преступив границу,
В лугах оставит свой след;
Не спросит, с зарей рассыпая росы,
Мои они или нет.

Не говори, о чем колдунья
Поет, напев творя,
В цветеньи майском белоснежном,
В отавах сентября, —
Я знаю все ее повадки,
Не говори же зря.

Сосна роняет шишку наземь
Над тихою водой;
Весь день кукушки кукованью
Внимает лес густой;
И сердце смертное смущает
Бессмертник золотой.

Ложатся блеска переливы
На травянистый луг;
Или стоят снопы рядами
И свет луны вокруг;
Или, ветрам отдавший листья,
Ждет зиму мощный бук.

Оставь мне время года, сам же
Хоть всем владей в стране,
Где горный путь над долом вязов
Сверкает в вышине,
Где шорох колоннады леса,
Принадлежащей мне.

Ведь бессердечной и бесстрастной
Природе всё равно,
Не скажет луг, что в нем пришельцу
Ступать запрещено,
Иль поле росное под утро, —
Что не твое оно.

Раз вечером, после работы
Домой возвратившись с полей,
Сойдутся соседи. И кто-то
Вдруг вспомнит о флейте моей.
Лишь свет по лугам разольется,
Решатся за нею послать.
И флейта найдется,
И станут они танцевать.

И каждый почувствует счастье
Средь этих занятий простых —
И дедушка, глядя с участьем,
Как ветер кружит молодых,
И я, над землею поднявшись,
За музыкой вслед устремясь,
И день, задержавшись,
На звук ее оборотясь.

Взглянув, как танцор загорелый
С зазнобою пляшет своей,
Том Энни обнимет несмело
И тоже закружится с ней.
Глаза она тихо поднимет.
Как сладко обоим молчать!
И музыка с ними,
И флейте весь вечер звучать.

Вдали уже ночь. Нам же света
Довольно еще над землей.
Лучами равнина согрета,
Уснула, не тронута тьмой.
Но нет — зеленеющий клевер
Растаял средь быстрых теней.
И милый наш Север
Уже всё темней и темней.

Пусть тени еще торопливей,
Мне с флейтой не страшно моей.
Быстрей, веселее, счастливей
Танцуйте, кружитесь за ней.
Стемнеет — и вечер как не был,
Назавтра уйдете в поля,
А музыка в небо. И в землю я.

Когда юнцы с работы
Придут к закату дня,
Развлечься им охота —
И вот зовут меня,
Потанцевать желая
Вечернею порой.
И я играю
На флейте под луной.