Альфред Хаусмен - Избранные стихотворения

Она пришла, отринув страх.
Сердца слились в одно.
Хоть ясно было в небесах,
В тени — еще темно.

«О милый, я дышу любя,
Но где же твой ответ?
Ты замер, будто у тебя
И вовсе сердца нет».

«О милая, сердечных сил
Хватало мне в пути,
Но я часы остановил —
Их вновь не завести».

«Что это падает, мой друг,
Подобьем влажных бус?
На языке откуда вдруг
Соленый моря вкус?»

«О, вероятно, этот нож
Всему виной — я сам
Им перерезал горло. Что ж,
Пора расстаться нам».

Немая ночь была чиста,
В ветвях терялся свет,
Когда влюбленная чета
Свершала свой обет.

Легло на сердце горе
При мысли о друзьях —
Цветущих, точно зори,
Девчонках и парнях.

У речек полноводных
Зарыли тех ребят;
В ночных полях холодных
Девчонки вечно спят.

Вот рожок меня зовет
Нехотя идти вперед.
Пушки весело поют:
«Убеги иль сгибни тут!»

Значит, если я сбегу,
Много лет я жить смогу.
Побегу я во всю прыть —
Кто же хочет мертвым быть?

Но ведь кто сбежал, и тот
Всё ж когда-нибудь умрет.
Трус же будет погребен
Не под плач и не под стон.

Хоть опасен лучший шаг,
Предпочти его, смельчак:
Дай отпор и твердо стой —
И погибни как герой.

В последний раз я в Ладлоу
Под бледною луной
С двумя друзьями вместе
Шагал к себе домой.

Но Нед теперь в остроге,
А Дик в земле сырой:
Один иду я в Ладлоу
Под бледною луной.

От Франции гладь звездных вод
До Англии легла;
В ночи тюремная встает
Портлендская скала.

Там, навсегда со свету сжит,
Свободу позабыл,
Вдали от родичей лежит
Тот, что мне другом был.

Пусть с миром навсегда уснет,
И видит сладкий сон,
И от былых дневных невзгод
В ночи спасется он.
Перевод В. Вотрина

Мерцают за окном огни
И ни души вокруг.
На плечи куртку натяни —
Пора в дорогу, друг.

Забудь про всякий страх, когда
Пойдешь из дому прочь.
В пути за долгие года
Ты встретишь только ночь.

Померкший свет сгустился в мрак,
Огни горят чуть-чуть.
Так поднимись, возьми рюкзак,
Оставь друзей — и в путь!

Не бойся ничего: свой страх
Ты сможешь превозмочь.
Сейчас на всех твоих путях —
Одна лишь только ночь.

И ложные тоже погасли огни.
Стек на пол весь воск со свеч.
Иди. И спину свою разогни —
Мешок не оттянет плеч.

Не бойся. Чего там! Гляди не гляди,
Кругом беспросветный мрак.
Теперь на всем пути впереди
Всегда уже будет так.

«Теренций, это сущий вздор:
Ты в трапезе отменно скор;
Твое уменье пиво пить
Способно Вакха восхитить,
Стихи же, Господи прости,
До колик могут довести.
Корова старая мертва —
Покойся с миром, голова:
Сегодня нам вкушать, скорбя,
Мотив, что истребил тебя.
Поэту можно без затей
Замучить рифмами друзей,
Не вняв моленью их сердец:
Сыграй нам танец, наконец».

Ты тоже танцевать бы мог,
Свирель живее всяких строк.
Зачем садами хмель рожден,
На Тренте Бартон возведен?
Творцы ликеров там и тут
В искусстве Музу превзойдут,
Сильнее пенный солод их,
Чем Мильтона чеканный стих.
Эль — вот спасенье для парней,
С годами думы всё больней:
Взгляд в кубок оловянный кинь,
Реальность грубую отринь.
Ведь честность хороша в былом,
А злу не стать последним злом.
Я в Ладлоу намедни был,
На шумной ярмарке забыл
Свой галстук и пошел ко дну,
Пивную поглотив волну:
Мир расцветился без труда,
Я стал парнишка хоть куда,
На лоне грязевых зеркал
Я счастлив был, покуда спал.
Под сводом утренних небес
Мой дивный сон, увы, исчез:
Я был собой, мир был дырой,
Одежда — грязной и сырой,
Лишь сызнова начать игру
Мне оставалось поутру.
Покуда мир, что создал Бог,
Не более хорош, чем плох,
Покуда солнце и луна
Дарят несчастьями сполна,
Я жить хотел бы по уму,
Всегда готовый ко всему.
Пускай товар, ценимый мной,
Не столь игрист, как эль земной,
Из древа рода своего
Я для тебя извлек его.
Сей горький вкус узнай сейчас,
Чтоб не сломиться в горький час,
Умом и сердцем в злые дни
Ты мне окажешься сродни.
В угоду бедам и годам
Я дружбы нашей не предам.