Василий Жуковский - Том 2. Баллады, поэмы и повести

   «Пускай возвратится
Веселое утро, сияние дня;
   Зарей озарится
Тот свет, где мой милый живет для меня.
   Лишь царским убором
   Я буду с толпой;
   А мыслию, взором,
И сердцем, и жизнью, о милый, с тобой».

   «Прости, уж бледнеет
Рассветом далекий, Минвана, восток;
   Уж утренний веет
С вершины кудрявых холмов ветерок».—
   «О нет! то зарница
   Блестит в облаках;
   Не скоро денница;
И тих ветерок на кудрявых холмах».

   «Уж в замке проснулись;
Мне слышался шорох и звук голосов». —
   «О нет! встрепенулись
Дремавшие пташки на ветвях кустов». —
   «Заря уж багряна». —
   «О милый, постой». —
   «Минвана, Минвана,
Почто ж замирает так сердце тоской?»

   И арфу унылый
Певец привязал под наклоном ветвей:
   «Будь, арфа, для милой
Залогом прекрасных минувшего дней;
   И сладкие звуки
   Любви не забудь;
   Услада разлуки
И вестник души неизменныя будь.

   Когда же мой юный,
Убитый печалию, цвет опадет,
   О верные струны,
В вас с прежней любовью душа перейдет.
   Как прежде, взыграет
   Веселие в вас,
   И друг мой узнает
Привычный, зовущий к свиданию глас.

   И думай, их пенью
Внимая вечерней, Минвана, порой,
   Что легкою тенью,
Все верный, летает твой друг над тобой;
   Что прежние муки:
   Превратности страх,
   Томленье разлуки,
Все с трепетной жизнью он бросил во прах.

   Что, жизнь переживши,
Любовь лишь одна не рассталась с душой;
   Что робко любивший
Без робости любит и более твой.
   А ты, дуб ветвистый,
   Ее осеняй;
   И, ветер душистый,
На грудь молодую дышать прилетай».

   Умолк — и с прелестной
Задумчивых долго очей не сводил…
   Как бы неизвестный
В нем голос: навеки прости! говорил.
   Горячей рукою
   Ей руку пожал
   И, тихой стопою
От ней удаляся, как призрак пропал…

   Луна воссияла…
Минвана у древа… но где же певец?
   Увы! предузнала
Душа, унывая, что счастью конец;
   Молва о свиданье
   Достигла отца…
   И мчит уж в изгнанье
Ладья через море младого певца.

   И поздно и рано
Под древом свиданья Минвана грустит.
   Уныло с Минваной
Один лишь нагорный поток говорит;
   Все пусто; день ясный
   Взойдет и зайдет —
   Певец сладкогласный
Минваны под древом свиданья не ждет.

   Прохладою дышит
Там ветер вечерний, и в листьях шумит,
   И ветви колышет,
И арфу лобзает… но арфа молчит.
   Творения радость,
   Настала весна —
   И в свежую младость,
Красу и веселье земля убрана.

   И ярким сияньем
Холмы осыпал вечереющий день:
   На землю с молчаньем
Сходила ночная, росистая тень;
   Уж синие своды
   Блистали в звездах;
   Сравнялися воды;
И ветер улегся на спящих листах.

   Сидела уныло
Минвана у древа… душой вдалеке…
   И тихо все было…
Вдруг… к пламенной что-то коснулось щеке;
   И что-то шатнуло
   Без ветра листы;
   И что-то прильнуло
К струнам, невиди́мо слетев с высоты…

   И вдруг… из молчанья
Поднялся протяжно задумчивый звон;
   И тише дыханья
Играющей в листьях прохлады был он.
   В ней сердце смутилось:
   То друга привет!
   Свершилось, свершилось!..
Земля опустела, и милого нет.

   От тяжкия муки
Минвана упала без чувства на прах,
   И жалобней звуки
Над ней застенали в смятенных струнах.
   Когда ж возвратила
   Дыханье она,
   Уже восходила
Заря, и над нею была тишина.

   С тех пор, унывая,
Минвана, лишь вечер, ходила на холм
   И, звукам внимая,
Мечтала о милом, о свете другом,
   Где жизнь без разлуки,
   Где все не на час —
   И мнились ей звуки,
Как будто летящий от родины глас.

   «О милые струны,
Играйте, играйте… мой час недалек;
   Уж клонится юный
Главой недоцветшей ко праху цветок.
   И странник унылый
   Заутра придет
   И спросит: где милый
Цветок мой?.. и боле цветка не найдет».

   И нет уж Минваны…
Когда от потоков, холмов и полей
   Восходят туманы
И светит, как в дыме, луна без лучей, —
   Две видятся тени:
   Слиявшись, летят
   К знакомой им сени…
И дуб шевелится, и струны звучат.