Василий Жуковский - Том 2. Баллады, поэмы и повести

И сойдешь на брег священный
  С корабля, Неоптолем,
Чтоб на холм уединенный
  Положить и меч и шлем;
Вкруг уж пусто… смолкли бои;
  Тихи Ксант и Симоис;
И уже на грудах Трои
  Плющ и терние свились.

Обойдешь равнину брани…
  Там, где ратовал Ахилл,
Уж стадятся робки лани
  Вкруг оставленных могил;
И услышишь над собою
  Двух невидимых полет…
Это мы… рука с рукою…
  Мы, друзья минувших лет.

Вспомяни тогда Ахилла:
  Быстро в мире он протек;
Здесь судьба ему сулила
  Долгий, но бесславный век;
Он мгновение со славой,
  Хладну жизнь презрев, избрал
И на друга труп кровавый,
  До могилы верный, пал».

Он умолк… в тумане Ида;
  Отуманен Илион;
Спит во мраке стан Атрида;
  На равнине битвы сон;
И курясь, едва сверкает
  Пламень гаснущих костров;
И протяжно окликает
  Стража стражу близ шатров.

   Владыко Морвены,
Жил в дедовском замке могучий Ордал;
   Над озером стены
Зубчатые замок с холма возвышал;
   Прибрежны дубравы
   Склонялись к водам,
   И стлался кудрявый
Кустарник по злачным окрестным холмам.

   Спокойствие сеней
Дубравных там часто лай псов нарушал;
   Рогатых еленей
И вепрей и ланей могучий Ордал
   С отважными псами
   Гонял по холмам;
   И долы с холмами,
Шумя, отвечали зовущим рогам.

   В жилище Ордала
Веселость из ближних и дальних краев
   Гостей собирала;
И убраны были чертоги пиров
   Еленей рогами;
   И в память отцам
   Висели рядами
Их шлемы, кольчуги, щиты по стенам.

   И в дружных беседах
Любил за бокалом рассказы Ордал
   О древних победах
И взоры на брони отцов устремлял:
   Чеканны их латы
   В глубоких рубцах;
   Мечи их зубчаты;
Щиты их и шлемы избиты в боях.

   Младая Минвана
Красой озаряла родительский дом;
   Как зыби тумана,
Зарею златимы над свежим холмом,
   Так кудри густые
   С главы молодой
   На перси младые,
Вияся, бежали струей золотой.

   Приятней денницы
Задумчивый пламень во взорах сиял:
   Сквозь темны ресницы
Он сладкое в душу смятенье вливал;
   Потока журчанье —
   Приятность речей;
   Как роза дыханье;
Душа же прекрасней и прелестей в ней.

   Гремела красою
Минвана и в ближних и в дальних краях;
   В Морвену толпою
Стекалися витязи, славны в боях;
   И дщерью гордился
   Пред ними отец…
   Но втайне делился
Душою с Минваной Арминий-певец.

   Младой и прекрасный,
Как свежая роза — утеха долин,
   Певец сладкогласный…
Но родом не знатный, не княжеский сын:
   Минвана забыла
   О сане своем
   И сердцем любила,
Невинная, сердце невинное в нем.

   На темные своды
Багряным щитом покатилась луна;
   И озера воды
Струистым сияньем покрыла она;
   От замка, от сеней
   Дубрав по брегам
   Огромные теней
Легли великаны по гладким водам.

   На холме, где чистым
Потоком источник бежал из кустов,
   Под дубом ветвистым —
Свидетелем тайных свиданья часов —
   Минвана младая
   Сидела одна,
   Певца ожидая,
И в страхе таила дыханье она.

   И с арфою стройной
Ко древу к Минване приходит певец.
   Все было спокойно,
Как тихая радость их юных сердец:
   Прохлада и нега,
   Мерцанье луны,
   И ропот у брега
Дробимыя с легким плесканьем волны.

   И долго, безмолвны,
Певец и Минвана с унылой душой
   Смотрели на волны,
Златимые тихо блестящей луной.
   «Как быстрые воды
   Поток свой лиют —
   Так быстрые годы
Веселье младое с любовью несут».

   «Что ж сердце уныло?
Пусть воды лиются, пусть годы бегут,
   О верный! о милый!
С любовию годы и жизнь унесут.» —
   «Минвана, Минвана,
   Я бедный певец;
   Ты ж царского сана,
И предками славен твой гордый отец».

   «Что в славе и сане?
Любовь — мой высокий, мой царский венец.
   О милый, Минване
Всех витязей краше смиренный певец.
   Зачем же уныло
   На радость глядеть?
   Все близко, что мило;
Оставим годам за годами лететь».

   «Минутная сладость
Веселого вместе, помедли, постой;
   Кто скажет, что радость
Навек не умчится с грядущей зарей!
   Проглянет денница —
   Блаженству конец;
   Опять ты царица,
Опять я ничтожный и бедный певец».