Ник Кейв - Король Чернило. Том 2

В 1985 году я переехал в Берлин, где задумал написать роман, а посему последующие три года провел, запершись в комнатке в Крюцберге, занимаясь сочинительством. Я назвал его «И узрела ослица Ангела Божия». Роман был о сумасшедшем, замкнутом мальчике по имени Юкрид Юкроу, который, будучи лишенным дара речи, в конце концов взрывается гневом и ставит на колени сектантскую общину, в которой живет. История, происходящая на американском Юге и рассказанная голосом (или, скорее, не-голосом) Юкрида Юкроу, написана поэтизированным языком мыслей, не предназначенных для высказывания вслух, — тем смешанным языком, состоящим частично из библейского стиля, частично из южного диалекта, частично из уличного сленга, временами бесстыдно почтительного и, наоборот, почтительно бесстыдного. На протяжении всего повествования Бог сообщает немому мальчику различную информацию, наполняя его сознание плохими мыслями, «ненависть исходит прямо от Бога», как он называет это, но, будучи не в силах передать это кому-либо и с кем-либо поговорить, Юкрид взрывается, как закупорившаяся труба. Для меня Юкрид воплощает собой лишенного речи Иисуса, нереализованного художника, превратившего свое внутреннее воображение в сумасшествие.

Бога следует искать не во Христе, а через Него. В Евангелии от Фомы, гностическом папирусе, открытом Нагом Хаммади в Египте в 1945 году, Христос произносит, что «царство внутри вас и снаружи вас». Эти строки должны были ужасать ранние христианские конфессии, поскольку делают их ненужными —зачем нам нужна церковь, чтобы приблизиться к Богу, если Он уже живет внутри нас? — и на Никейском соборе было решено не включать их в канон Нового Завета. Но даже если оставить в стороне совершенно разрушительные последствия этого заявления, можно заметить, что основное ударение здесь делается на личности человека. Вместо восхвалений единственного и личностного Бога как всемогущего, всезнающего, все-видящего существа, живущего где-то несоизмеримо далеко, упор делается на человеке, на посреднике, без которого Богу ничего больше делать.

«Где двое или более соберутся во имя Мое, там и я среди них», — говорил Иисус. Поскольку мы являемся божественными созданиями, мы испытываем потребность в творчестве. Божественности следует предоставить свободу протекать через нас в виде языка, в виде общения, в виде воображения. Я верю, что наша духовная сущность должна быть основана на примере Христа. Через нас Бог говорит, мы нуждаемся в Нем так же, как и Он нуждается в нас. Бог обрел жизнь через моего отца, бушевавшего и неистовствовавшего в своем кабинете, декламируя любимые литературные произведения, и умер в его столе на нескольких страницах, содержавших первые болезненные выражения его мертворожденных мечтаний. Мой отец спрашивал меня, что я сделал для человечества, и двенадцати лет от роду я не мог ему дать ответ. Теперь я знаю его. Так же, как и Христос, я пришел во имя моего отца, чтобы продлилась жизнь Бога живого.