Михаил Кузмин - Стихотворения

Я мудрый швец (заказчик мой один),
А не с готовым платьем магазин.

Не для того я в творчество бросаюсь,
Чтоб в том восторге позабыть тебя,
Но и в разлуке пламенно любя,
В своих мечтах тобой же окрыляюсь.
Неверности к тебе не опасаюсь,
Так смело я ручаюсь за себя,
И, все чужое в сердце истребя,
Искусства я рукой твоей касаюсь.
Но иногда рожденные тобою
Так властны образы… дух пламенеет,
В душе тогда, охваченной мечтою,
В каком-то свете образ свой темнеет.
Но чем полней тебя я забываю,
Тем ближе я тогда к тебе бываю.

Твое письмо!.. о светлые ключи!
Родник воды живой в пустыне жаркой!
Где мне найти, не будучи Петраркой,
Блеск жгучих слов, как острые мечи?

Ты, ревность жалкая, молчи, молчи…
Как сладко в летний день, сухой и яркий,
Мечтать на форуме под старой аркой,
Где не палят жестокие лучи.

Опять я вижу строчек ряд небрежных,
Простые мысли, фразы без затей.
И, полон дум таинственных и нежных,
Смотрю, как на играющих детей…

Твое письмо я вновь и вновь читаю,
Как будто прядь волос перебираю.

Как без любви встречать весны приход,
Скажите мне, кто сердцем очерствели,
Когда трава выходит еле-еле,
Когда шумит веселый ледоход?

Как без любви скользить по глади вод,
Оставив весла, без руля, без цели?
Шекспир влюбленным ярче не вдвойне ли?
А без любви нам горек сладкий мед.

Как без любви пускаться в дальный путь?
Не знать ни бледности, ни вдруг румянцев,
Не ждать письма, ни разу не вздохнуть
При мадригалах старых итальянцев!

И без любви как можете вы жить,
Кто не любил иль перестал любить?..

Высокий холм стоит в конце дороги.
Его достигнув, всякий обернется
И на пройденный путь, что в поле вьется,
Глядит, исполненный немой тревоги.

И у одних подкосятся здесь ноги,
А у других весельем сердце бьется,
И свет любви из глаз их ярко льется, —
А те стоят угрюмы и убоги.

И всем дорога кажется не равной:
Одним — как сад тенистый и цветущий,
Другим — как бег тропинки своенравной,
То степью плоской, жгучей и гнетущей,

Но залитые райским светом дали —
Тем, кто в пути любили и страдали.

Из моего окна в вечерний час,
Когда полнеба пламенем объято,
Мне видится далекий Сан-Миньято,
И от него не оторвать мне глаз.

Уже давно последний луч погас,
А я все жду какого-то возврата,
Не видя бледности потухшего заката,
Смотрю ревниво, как в последний раз.

И где бы ни был я, везде, повсюду
Меня манит тот белый дальний храм,
И не дивлюся я такому чуду:

Одно по всем дорогам и горам
Ты — Сан-Миньято сердца моего,
И от тебя не оторвать его.

Любим тобою я — так что мне грозы?
Разлука долгая — лишь краткий миг,
Я головой в печали не поник:
С любовью — что запреты? что угрозы?

Я буду рыцарь чаши, рыцарь розы,
Я благодарный, вечный твой должник.
Я в сад души твоей с ножом проник,
Где гнулись ждавшие точила лозы.

И время будет: в пьяное вино
Любовь и слезы дивно обратятся.
Воочию там ты и я — одно;

Разлука там и встреча примирятся.
Твоя любовь — залог, надежда блещет,
Что ж сердце в страхе глупое трепещет?

«Без солнца я молчу. При солнце властном
Его шаги я рабски отмечаю,
Я ночью на вопрос не отвечаю
И робко умолкаю днем ненастным.

Всем людям: и счастливым, и несчастным,
Я в яркий полдень смерть напоминаю,
Я мерно их труды распределяю,
И жизнь их вьется ручейком прекрасным».

— Ах, жалкий счетчик мелочей ненужных,
Я не сравнюсь с тобой, хоть мы похожи!
Я не зову трусливых и недужных,
В мой дом лишь смелый и любивший вхожи.

И днем и ночью, в ведро иль ненастье
Кричу о беззакатном солнце счастья.