Михаил Кузмин - Стихотворения

Но так же пристально следит
За Вами взгляд, упрям и пылок.
Не бойтесь: он не повредит,
Не заболит у Вас затылок.
То караулит звездочет,
Каким путем звезда течет.

Ты слышишь ветер? Солнце и февраль!
Зеленый рай, Тристанов Irish boy! [98]
Крестильным звоном задрожал хрусталь…
Ленивых тополей теперь не жаль:
Взвился пузатый парус над тобой.

— Подобно смерти промедленье —
Один восторг, одно волненье
Сулит летучее движенье,
Где радостна сама печаль.

Не писанная — мокрая река,
Не призрачный — дубовый крепкий руль,
Жасминный дух плывет издалека…
И разгорается заря, пока
Не перестанет улыбаться Гуль…

В любви расплавятся сомненья.
Одна весна, одно влеченье!
Протянута, как приглашенье,
К тебе горячая рука.

Античность надо позабыть
Тому, кто вздумал Вас любить,
И отказаться я готов
От мушек и от париков,
Ретроспективный реквизит
Ненужной ветошью лежит,
Сегодняшний, крылатый час
Смеется из звенящих глаз,
А в глубине, не искривлен,
Двойник мой верно прикреплен,
Я все забыл и все гляжу —
И «Orbis pictus» [99]нахожу.
Тут — Моцарт, Гофман, Гете, Рим, —
Все, что мы любим, чем горим,
Но не в туман облечено,
А словно брызнуло вино
Воспоминаний. Муза вновь,
Узнав пришелицу-любовь,
Черту проводит чрез ладонь…
Сферически трещит огонь…

Я этот вечер помню, как сегодня…
И дату: двадцать третье ноября.
Нас музыка, прелестнейшая сводня,
Уговорила, ветренно горя.

Недаром пел я «Случай и Дорину» [100],
Пропагандируя берлинский нрав!
Мне голос вторил: «Вас я не покину,
Открой глаза, сомненья отогнав».

Вдруг стало все так ясно, так желанно,
Как будто в руку мне вложили нить.
И я сказал: «Быть может, это — странно,
Но я Вас мог бы очень полюбить!»

С каким слова приходят опозданьем!
Уж сделался таинственным свиданьем
Простой визит, судьбу переменив.
А дурочка Дорина с состраданьем
Нас слушала, про шимми позабыв,
Как будто были мы ее созданьем!

Разлетаются, как птицы,
Своевольные мечты.
Спится мне или не спится,
Но всегда со мною ты.
Притворяться не умею,
А всего сказать не смею,
  И робею,
  И немею
У пленительной черты.

От весеннего похмелья
Каруселит голова…
Сладость этого веселья
Мне знакома и нова!
Как должны быть полновесны,
Необычны, неизвестны,
  И чудесны,
  И прелестны
Легковейные слова!

И беру приготовишкой
Логарифмов толстый том.
Не поэтом, а воришкой
Чувствую себя во всем!
Но заминки, заиканья,
Неумелость, лепетанье,
  И молчанье,
  И желанье —
Все о том, о том, о том!

К вам раньше, знаю, прилетят грачи,
И соловьи защелкают на липах,
И талый снег в канавах побежит…
Но ласточки, что делают весну
И вечера жемчужные пророчат,
Уж прочертили небеса мои,
И если легкой рябью ваших глаз
Коснулися — то было отраженье
Моих зрачков, упорных и смущенных.

Он лодку оттолкнул. На сером небе
Заметил я неясную фигуру.
Высокий, плоский берег только тучи
Давал мне видеть да пучки травы.
Его лицо наклонено ко мне…
Я пристально старался угадать,
Не тот ли он, о ком мне говорили.
Глаза смотрели смело и легко,
Прелестный рот, упрямый подбородок,
И ожидание далеких странствий,
Друзей, завоеваний и побед…
Но в юности такое выраженье,
Пытливое и нежное, встречаем
Довольно часто… Вдруг он улыбнулся.
Я посмотрел еще раз и сказал:
«Мне говорили… нас предупреждали,
Что в этом месте, в этот день и час
Мы встретим человека, по приметам
Похожего на Вас. Он — тайный друг
И уготован для любви и славы,
Быть может, это Вы? Тогда садитесь,
Поедемте, — нам надо торопиться.
Но может быть… Я слышу запах роз…
Высокий берег этот так нелепо
Устроен, что никак нельзя узнать,
Что дальше там находится. Наверно,
Там — поле, сад и Ваш отцовский дом,
Невеста и шотландская овчарка…
Пожалуй, все это придется бросить,
Коль не хотите, сидя Вы на месте,
Скончаться мирно мировым судьей.
А если, мистер, Вы — простой прохожий
И просто так мою толкнули лодку,
Благодарю Вас и за то. Услуги
Я не забуду Вашей… Добрый путь!..
А очень жаль!..»