Луис Камоэнс - Лузиады. Сонеты

Ведь в мире всюду ложь и лицемерье,

А ошибаться может даже Рок.

Зачем Надежда лжет мне, как всегда,

Зачем Судьба скликает беды снова?

Не может быть возврата для былого,

И вспять не обращаются года.

Так пусть идут, проходят без следа

Свидетелями жребия людского,

Один всегда отличен от другого.

Но и с мечтой не сходен никогда.

Что так любил я, с чем душа сроднилась,

Все стало чуждым, все переменилось,

Я постарел, утратил к жизни вкус.

Меня Судьба замкнула в круг проклятый,

Но Время — счастья злобный соглядатай —

Надежд убитых множит тяжкий груз.

То случай иль судьба — не все ль равно, —

Однажды Вечность в мир Добро послала

И, видимо, сама же пожелала

На мне проверить, что несет оно.

Но я у жизни в пасынках, давно,

Уже надежды на Надежду мало.

Во всем, во всем Фортуна отказала,

И мне владеть желанным не дано.

Сменив обычай, землю, кров и стены,

Я втайне ждал счастливой перемены,

С доверьем сел в неверную ладью.

Но увидал по знаменьям небесным,

Что, соблазненный счастьем неизвестным,

Злосчастью в жертву отдал жизнь свою.

Исчезни, память о былом, дозволь

Забыть счастливый миг, что мною прожит

И нынешние муки только множит,

На раны сердца просыпная соль!

Но если наперед известно, сколь

Печален жребий мой, тогда, быть может,

Удача мне в последний раз поможет,

Чтоб умер я и прекратилась боль?

Пусть жизнь, затмившись, сгинет без возврата,

И вместе с ней воспоминанья сгинут —

Тогда и скорбь отхлынет от груди.

Какая может быть страшна утрата

Тому, кто счастьем навсегда покинут

И ждет одних несчастий впереди?

Воспоминанья горькие, вы снова

Врываетесь в мой опустелый дом.

Я так придавлен, так опутан злом,

Что не надеюсь и не жду иного.

Мне видеть гибель всех надежд не ново,

И, сотни раз обманутый во всем,

Я с примиренным сердцем и умом

Терплю вторженье образов былого.

Терплю и цепи горестной судьбы,

Но пусть в несчастьях век мой горький прожит,

Я милосердья от нее не жду.

Нет больше сил для жизни и борьбы,

Так пусть паду — падением, быть может,

Я от себя страданье отведу.

Те радости, что знал я, — слишком рано

Решил пресечь властолюбивый рок.

Как этот день был гибельно-жесток!

О нем воспоминанье — словно рана.

Как видно, счастье так непостоянно,

И дан ему такой ничтожный срок

Лишь для того, чтоб мир назвать не мог

Вершиной счастья торжество обмана.

Но если так Фортуна поступила,

Чтоб радостями тех златых времен

Меня воспоминание томило, —

Что мог бы мне в вину вменить закон,

Когда мне муки Небо присудило

Лишь потому, что я для мук рожден?

Умолкни, память о счастливых днях,

Что по вине Фортуны вдаль умчались,

Пускай хоть час пробудет не печалясь

Тот, чьи надежды потерпели крах!

Любовь и радость, блещущие в снах,

Мне лучше бы и вовсе не встречались,

А встретившись, вовеки не кончались,

Чтоб душу не сжигал остывший прах.

Я памятью живу, умру — забытым,

Хоть мог бы победить твое забвенье,

Когда бы о былом напомнить смел.

Начать бы снова счет годам прожитым,

Я бы сберег счастливые мгновенья,

Предвидя, сколь несчастен мой удел.

Я жил, земных не ведая страданий,

И зависти к сопернику не зная,

И в сладостном, слепом самообмане

Себя надеждой радужной питая.

И, погружен в любовные мечтанья,

Храбрился я, все страхи отвергая,

Себе богатств и славы не желая

И грезя лишь о радости свиданья.

Но мрачная Фортуна прервала

Рассудка обольщенье роковое,

Развеяла блаженную дремоту.

Взамен воспоминанья мне дала,

Я каждый день под их терзаюсь гнетом,

Навек лишившись счастья и покоя.

Когда порой твержу: ищу забвенья,

Чтоб исцелиться от сердечных ран —

Неволит разум вера в талисман,

Покой сулящий мне без промедления.

Но понимаю вдруг, лишь луч прозренья

Рассеет этот призрачный туман:

Таят лукавство те слова, обман —

Искать напрасно в них успокоенья.

Ведь образ тот, что из благого сна

Мне простирает ласковую руку,

Со мной — когда душа истомлена.

И я свою благословляю муку:

Дарует ласку дивную она —

В ней ощущаю Вас, забыв разлуку…

Кто отнял радость у меня былую —