Василе Александри - Александри В. Стихотворения. Эминеску М. Стихотворения. Кошбук Д. Стихотворения. Караджале И.-Л. Потерянное письмо. Рассказы. Славич И. Счастливая мельница

Замок встал уединенный, отражен в воде озерной.
Он в глубинах век за веком тихо дремлет тенью черной.
Между сосен поредевших он угрюм и молчалив,
От него еще темнее вечно плещущий залив.
Складки длинных занавесок, в окнах стрельчатых мерцая,
В легкой дрожи серебрятся, словно изморозь ночная.
Диск луны над темным лесом выше, ярче засверкал,
В небе контуры рисует куп древесных или скал.
А дубы, как великаны, неземной величины,
Словно клад необычайный, сторожат восход луны.
Плавно лебеди проплыли, шевельнув камыш прибрежный, —
И владычицы и гостьи этой влаги безмятежной, —
И вытягивают крылья, отряхая капли-звезды,
А в воде круги трепещут иль огнистые борозды.
Тростники едва тревожит волн прибой неугомонный,
И в траве вздыхает нежно меж цветов кузнечик сонный.
Так ночные томны шумы, воздух летом напоен…

Только рыцарь одинокий страстно смотрит на балкон,
Чьи чугунные перила все одеты до отказа
В ветви гибкие глициний, в розы алые Шираза.
Опьянен печальный рыцарь негой вечера и вод.
И влюбленная гитара очарованно поет:

«Я молю, явись мне снова в шелке длинного покрова,
Вся мерцая и сверкая… О, молю, явись мне снова!
Я смотреть всю жизнь хотел бы на тебя в венце лучистом,
И чтоб ты рукой водила вдоль по прядям золотистым.
О, приди! Играй со мною… и с судьбой моей! Приди!
Мне цветочек брось, который на твоей увял груди!
Чтоб упал он на гитару и ответила б струна…
Что за ночь! Как будто снегом вся засыпана она…
Или мне дозволь проникнуть в твой альков благоуханный,
Дай льняных своих полотен выпить запах несказанный.
Купидон, твой паж лукавый, охраняя наш покой,
Шар сиреневой лампады скроет сам своей рукой!»

И в тиши шуршанье шелка меж цветами раздалось —
Посреди глициний синих и ширазских алых роз.
Нежно девушка смеется и склоняется к перилам,
И возлюбленному мнится серафимом легкокрылым,
Вот к устам прижала палец, розу бросила ему, —
Иль журит?.. Так жарко что-то шепчет другу своему!..
Вдруг исчезла… Вдруг мелькнула между вьющихся растений…
Взялись за руки — и бродят две расплывчатые тени…
Рядом… Как они друг друга, оба юные, достойны:
Молод он, она красива, оба статны, оба стройны.
Вот из тени, где, чуть видны, берег с озером слились,
Плавно лодка выплывает, парус дремлющий повис.
Мерно всплескивают весла, этой плавностью движенья
Убаюкано так много красоты и упоенья!
А луна… луна всю землю озаряет понемногу,
Через озеро проводит огнезарную дорогу,
Где рождается мгновенно волн несчетных суета.
О луна, златая дева, мрака вечная мечта!
Под растущим нежным светом лик меняется природы:
Словно стал обширней берег, и просторней стали воды,
И приблизился как будто разрастающийся лес.
И луна, всех вод царица, в синеве ночных небес.
Густолиственные липы все усеяны цветами, —
Тихо клонятся под ветром и цветы роняют сами,
И цветы на лоб девичий легким падают дождем.
Дева юношу за шею обняла и взор на нем,
Трепеща, остановила: «Я боюсь… Молчи!.. Не надо…
Ах! Слова твои, любимый, мне и ужас и отрада!
Я раба твоя, служанку ты возвысил против воли!
Вся краса моя и прелесть — лишь в твоей душевной боли.
Я страдаю, содрогаюсь, этот голос жжет огнем.
Все — не о любви ли сказка, потонувшая в былом?
Эти грезы, эти очи — под печальной пеленою.
Ты мой разум опаляешь этой влажной глубиною!
Не гляди, мой друг, куда-то… Дай мне огненные очи!
Никогда я не насыщусь сладким пламенем их ночи!
Пусть ослепну, — только б видеть! О, послушай, как над нами
Звезды вещие беседу с высоты ведут с волнами.
Бредит лес, а голубые родников нагорных струи
Говорят о нашем счастье, нашем первом поцелуе.
Звезд, мерцающих над бором, безучастная семья,
Это озеро и небо — все нам верные друзья.
Мог бы ты отбросить весла, руль оставить — и тогда
Понесла бы нас, помчала своенравная вода.
Поплывем же по теченью, а куда прибьет оно.
Все равно там счастье, — жить ли, умереть ли суждено!»
……………………………………………………………
Вот оно — воображенье! Одинокий, знаешь сам,
Как оно влечет безумно к тем озерам и лесам!
Где же, где такие страны? По каким искать широтам?
И когда все это было? В тысяча четырехсотом?
Нынче девушке подолгу ни к чему в глаза смотреть
И нельзя ее, как хочешь, лаской нежною согреть.
Ни уста к устам приблизив, замирая, с грудью грудь.
Вопрошать глазами: «Любишь? Откровенной только будь!»