Александр Пушкин - Стихотворения 1836

А.С. Пушкин

Полное собрание сочинений с критикой

СТИХОТВОРЕНИЯ 1836

Д. В. ДАВЫДОВУ.

Тебе певцу, тебе герою! Не удалось мне за тобою При громе пушечном, в огне Скакать на бешеном коне. Наездник смирного Пегаса, Носил я старого Парнаса Из моды вышедший мундир: Но и по этой службе трудной, И тут, о мой наездник чудный, Ты мой отец и командир. Вот мой Пугач - при первом взгляде Он виден - плут, казак прямой! В передовом твоем отряде Урядник был бы он лихой.

ХУДОЖНИКУ.

Грустен и весел вхожу, ваятель, в твою мастерскую:

Гипсу ты мысли даешь, мрамор послушен тебе: Сколько богов, и богинь, и героев!... Вот Зевс Громовержец,

Вот из подлобья глядит, дуя в цевницу, сатир. Здесь зачинатель Барклай, а здесь совершитель Кутузов

Тут Аполлон - идеал, там Ниобея - печаль.... Весело мне. Но меж тем в толпе молчаливых кумиров

Грустен гуляю: со мной доброго Дельвига нет; В темной могиле почил художников друг и советник.

Как бы он обнял тебя! как бы гордился тобой!

МИРСКАЯ ВЛАСТЬ.

Когда великое свершалось торжество, И в муках на кресте кончалось божество, Тогда по сторонам животворяща древа Мария-грешница и пресвятая дева,

Стояли две жены, В неизмеримую печаль погружены. Но у подножия теперь креста честнаго, Как будто у крыльца правителя градскаго, Мы зрим - поставлено на место жен святых В ружье и кивере два грозных часовых. К чему, скажите мне, хранительная стража? Или распятие казенная поклажа, И вы боитеся воров или мышей? Иль мните важности придать царю царей? Иль покровительством спасаете могучим Владыку, тернием венчанного колючим, Христа, предавшего послушно плоть свою Бичам мучителей, гвоздям и копию? Иль опасаетесь, чтоб чернь не оскорбила Того, чья казнь весь род Адамов искупила, И, чтоб не потеснить гуляющих господ, Пускать не велено сюда простой народ?

<����ПОДРАЖАНИЕ ИТАЛИЯНСКОМУ.>

Как с древа сорвался предатель ученик, Диявол прилетел, к лицу его приник, Дхнул жизнь в него, взвился с своей добычей смрадной И бросил труп живой в гортань геенны гладной... Там бесы, радуясь и плеща, на рога Прияли с хохотом всемирного врага И шумно понесли к проклятому владыке, И сатана, привстав, с веселием на лике Лобзанием своим насквозь прожег уста, В предательскую ночь лобзавшие Христа.

* * *

Напрасно я бегу к сионским высотам, Грех алчный гонится за мною по пятам... Так , ноздри пыльные уткнув в песок сыпучий, Голодный лев следит оленя бег пахучий.

(ИЗ ПИНДЕМОНТИ.)

Не дорого ценю я громкие права, От коих не одна кружится голова. Я не ропщу о том, что отказали боги Мне в сладкой участи оспоривать налоги, Или мешать царям друг с другом воевать; И мало горя мне, свободно ли печать Морочит олухов, иль чуткая цензура В журнальных замыслах стесняет балагура. Вс° это, видите ль, слова, слова, слова. (1) Иные, лучшие мне дороги права; Иная, лучшая потребна мне свобода: Зависить от властей, зависить от народа Не вс° ли нам равно? Бог с ними.

Никому Отчета не давать, себе лишь самому Служить и угождать; для власти, для ливреи Не гнуть ни совести, ни помыслов, ни шеи; По прихоти своей скитаться здесь и там, Дивясь божественным природы красотам, И пред созданьями искусств и вдохновенья Трепеща радостно в восторгах умиленья.

- Вот счастье! вот права...

* * *

Отцы пустынники и жены непорочны, Чтоб сердцем возлетать во области заочны, Чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв, Сложили множество божественных молитв; Но ни одна из них меня не умиляет, Как та, которую священник повторяет Во дни печальные Великого поста; Всех чаще мне она приходит на уста И падшего крепит неведомою силой: Владыко дней моих! дух праздности унылой, Любоначалия, змеи сокрытой сей, И празднословия не дай душе моей. Но дай мне зреть мои, о боже, прегрешенья, Да брат мой от меня не примет осужденья, И дух смирения, терпения, любви И целомудрия мне в сердце оживи.

* * *

Когда за городом, задумчив, я брожу И на публичное кладбище захожу, Решетки, столбики, нарядные гробницы, Под коими гниют все мертвецы столицы, В болоте кое-как стесненные рядком, Как гости жадные за нищенским столом, Купцов, чиновников усопших мавзолеи, Дешевого резца нелепые затеи, Над ними надписи и в прозе и в стихах О добродетелях, о службе и чинах; По старом рогаче вдовицы плач амурный, Ворами со столбов отвинченные урны, Могилы склизкие, которы также тут Зеваючи жильцов к себе на утро ждут, Такие смутные мне мысли вс° наводит, Что злое на меня уныние находит. Хоть плюнуть да бежать...