Не свое время

Ни с подругою своей

Тем мучительным недугом,

Что снедает с давних дней

Бедной юности! О Боже,

Как пугал меня тогда

Пробегающий по коже

Холод Страшного Суда!

И сейчас боюсь, пожалуй,

Я не меньше! – Но сильней

Этих страхов нынче – жалость

К бледным сумеркам полей;

К хмурым зданьям, что взметнулись

В зачаженный небосвод;

К той старухе, что, сутулясь,

Внучку за руку ведет;

К этой внучке, для которой

Жизнь светла еще пока;

К зверю, скрывшемуся в норы,

К птице, взмывшей в облака;

К облакам, земле несущим

Дождь, отравленный давно! –

Ко всему, что в мире сущем

Миром быть обречено!..

1989

***

Пух тополевой пороши,

Улица, свет фонаря.

Все возвращения ложны.

Мы возвращаемся зря.

Все возвращения ложны.

Нам не вернуться назад.

Сделать сей вывод несложный

Снова сегодня я рад.

Может быть, только за этим

Я и приехал сюда.

Дышит горячее лето

Сумраком в сонных садах.

Светится в доме окошко –

То, за которым я жил.

На подметенной дорожке

Тень занавески дрожит.

Тень занавески чужая,

Лампу укрыл абажур.

Прошлое перебирая,

В нем ничего не сужу.

С юностью ли пререкаться,

Старость завидев свою?

Словно среди декораций

Сыгранной пьесы стою.

Труппу давно разметало,

Спутала жизнь амплуа.

И героиня устала,

И инженю оплыла.

В комики трагик сорвался,

С круга сошел режиссер.

Разве один и остался

Тем же, что прежде, суфлер.

Только подсказки теперь нам

Больше уже ни к чему.

Если себе мы не верим,

Как же нам верить ему?

Скоро навек расставаться.

Автор подводит итог.

Что ж на провал обижаться? –

Каждый старался, как мог.

Ночь с бормотаньем невнятным

Клонит лицо к фонарю.

В том, что опять не сыграть нам,

Я никого не корю.

Пух тополевый белеет,

Всё заметая вокруг.

Сцена пустеет; пустеет

Светом очерченный круг.

Тают и тени актеров...

Только, со временем слит,

Эхом умолкшего хора

Ветер в кулисах гудит.

1989

Романс

Ах, как мне жаль всех живших и живущих,

Ушедших вдаль, оставшихся в дому,

Мычащих немо и легко поющих,

Ах, как мне жаль всех живших и живущих,

Хоть я и сам не знаю почему.

О сестры нежные, о братья дорогие,

Заботы прежние меняя на иные,

Друг друга мучая и мучимы друг другом,

Как пыль летучая, несемся мы по кругу,

Ни цели истинной, ни радости не зная,

Пустыми мыслями рассудок раздражая.

Ах, как мне жаль нас, терпеливо лгущих

Самим себе, боящихся прозреть,

Смеющихся беспечно, слезы льющих,

Ах, как мне жаль всех живших и живущих,

Хоть, может быть, и не за что жалеть!..

1989

***

Усильем страдающей мысли

В последний, быть может, раз,

Пока не закрыл окончательно глаз,

Грехи в своем сердце исчислю.

Ничто никуда не ушло.

Едина с рожденья до смерти

Вся жизнь, – но за каждый в ответе

Мне миг ее быть тяжело.

Ах, как же мне страшно сейчас

Остаться с грехами моими!

Я плачу глазами сухими

О всех и о каждом из нас.

1989

***

Была гадать тебе охота! –

От нас грядущее не скрыто:

О нем прочтешь у Геродота,

Его найдешь у Фукидида.

Что сбудется с землей – известно,

Ее судьба – давно не тайна:

Кому все это интересно,

Пускай заглянет в Иоанна.

Давай же суету отбросим! –

Что громоздить нам непреклонно

Все тот же Пелион на Оссу,

Все ту же башню Вавилона?

Ты знаешь сам, что с теми сталось,

Кто в ложные поверил речи.

Когда б жизнь вправду улучшалась,

Жилось потомкам предков легче!

Но чего нет, того и нету! –

А было бы? – Скажи на милость,

Какое же величье в этом,

Какая ж в этом справедливость?

Равенство и предполагает,

Что, как задумано от века,

Одно и то же ожидает

Любого в мире человека.

И как бы мир ни изменяли

Творцы машин, творцы восстаний,

Они ничуть не облегчали

Душе бессмертной испытаний!..

1989

***

Возле дома снег, а на дороге

Дрожь воды с отливом золотым.

И светло, как в полдень, на пороге

От луны, сияющей над ним.

Все горит и искрится от света,

Хоть читай на мартовском дворе,

Где сквозная тень намокших веток,

Словно черни вязь на серебре.

Я всегда любил такие ночи,

Эти вот часы глухой порой,

Каждый миг которых не короче

Неизбывной вечности самой.

Кто сказал, что мы живем недолго?

Наша жизнь безмерно велика!

О себе не помня от восторга,

Вдаль она течет издалека.