Лидия Аверьянова - Vox Humana - Собрание стихотворений

И, руки спрятав за спиной,
Чтоб не схватить ножа тупого, –
Я, в оскорбленье ей одной,
С трудом придумываю слово.

…И, верно, голос твой ослаб:
Ее руки рукой касаться…
С улыбкой спит она. Когда б
Она мота не просыпаться!

И часто так, в тугом плену,
Хмельным качаемая зельем,
Я вдруг ей горло затяну
Ей возвращенным ожерельем.

И я справляю свое Рождество:
Стою, смотри, у окна твоего.

И вижу ограду, каток, кусты
И всё, что обычно здесь видишь ты.

Не ты со мной, но большие слова,
Вот, имя твое приходит сперва,

Ложится на сердце крылами букв,
Сухая ладонь приглушает стук.

В круженьи, в тревоге, в плену таком,
Зачем я вошла в этот серый дом.

Мой стройный, высокий, хороший весь,
Андрей, я не знаю, зачем я здесь.

Вздымается жизнь за твоим окном –
И слезы весь мир рисуют пятном,

И ветер – сквозь жуткий нездешний свет –
Качает деревья, которых нет.

А я не та. Опять мой голос ломкий
Над степью лег, под купол синевы. –
Да, туже всех ремень моей котомки
Рукой своею затянули Вы.

Еще я – факел на ветру разлуки,
И я горю, чуть вспомню милый дом,
Когда мой стих я Вам роняла в руки,
Обожжена строфическим крылом.

Развеян теплый пепел вспоминанья.
Спокойной будь. Ты вновь обречена
Уйти. В тебе, как в опустелом зданье,
Нет больше жизни. Только тишина.

Я помню, девочкой, случайно
С судьбою вымысел сплетя,
В полях, под снегом, с болью тайной
Андреев-крест искала я.

Ни волк, ни зверь иной не тронет
Меня, царевну – и домой
Цветок несла я меж ладоней,
Как сердце, данное судьбой.

И вот – Тебя зовут Андреем.
Над нами высятся года.
При встрече — нет, мы не краснеем
И улыбаемся всегда.

Но если, друг, неясны дали,
Твой жребий темен и жесток —
Мне будет крест твоих печалей
Как легкий некогда цветок.

Как дней пустые жемчуга
На теплый пепел сновиденья –
Спадет на наши берега
Вода глубокого забвенья.

Они кричат, слова мои.
Всё ищут выхода и входа
Румяно прожитые дни,
Тревогой скошенные годы.

Как больно мне не быть твоей.
Как мысль терзается сухая,
Квадратный жемчуг наших дней
В последний раз перебирая.

Смотри, как дом распахнут твой –
И снова, дрогнув от бессилья.
Мой голос над твоей душой
Простер надломленные крылья.

Дано мне сердце – сокол меж сердцами –
А мне ему не перебить крыла,
А мне таких – как солнце, как стрела! –
Не удержать бескрылыми руками.

Дай мне взглянуть в лицо твое. Над нами
Редчайший север – небо из стекла;
Его лучи я тихо отвела:
Италии твоей шуршит мне пламя.

Как будет трудно жить мне без тебя.
Одна любовь ладьей сонета правит.
Ровнее стих. Не узнаю себя:

С какой зарей мой сон меня оставит?
Уходит всё. И всё возвращено.
Не страсть стареет – доброе вино.

День раскрывался, как белый подснежник.
Солнце стояло за облачной дверкой —
В Троицын день, благовонный и нежный,
В Троицын день я вошла в эту церковь.
Я – с нерушимой твоей колыбелью,
С темным крылом моего лихолетья…
Воздух струился над плоской купелью
Греческим медом и греческой медью.
В рай позолоченный, к тесной иконе
С веткой березы, прозрачной и узкой:
Здесь обо всем, что к земле меня клонит,
Матери Божьей я всплачусь Корсунской…
В вихре знамен, в молодом большетравьи
Я пронесу через годы тугие
Дрогнувший дар твоего православья,
Выпуклый клекот твоей Византии.

Нет, он другой; не выше и не лучше –
Его собой ты не напомнишь мне.
А я – ну, что ж: на всем твоем огне
Не таю я. Моя дорога круче.

Другим путем – путями всех излучин
Растет любовь, пришедшая извне:
Ей арфой быть в хрустальной тишине.
…И так, как ты, никто меня не мучил.