Лидия Аверьянова - Vox Humana - Собрание стихотворений

За то, что не порвать с Невой,
А невский ветер студит плечи, –
Тебя выводит город мой
Из всех туманов мне навстречу.

За то, что каждый камень здесь,
Как Ты – любим, воспет и строен, –
Ты городом мне выдан весь
На ямб. И город мой спокоен:

Не станет беглый взгляд темней,
Едва скользнув за мною следом. –
Ты городом поставлен мне
На вид: как эта крепость – шведам.

Но не гордись. Мне всё равно,
Тебя ль касаться, лиры, лютни…
Любой Невы доступно дно,
И я не стану бесприютней.

Фельтен для Тебя построил зданье,
Строгое, достойное Тебя, –
И Нева бежит, как на свиданье,
Спутница всегдашняя твоя…

Вставлен в снег решеток росчерк черный,
Под ноги Тебе, под голос пург,
Набережные кладут покорно
Белый верх своих торцовых шкур.

И, Тобой отмеченный, отныне
Мне вдвойне дороже город наш. –
Вечный мир второй Екатерине,
Нам воздвигшей первый Эрмитаж.

Расставаться с тобой я учусь
На большие, пустые недели, –
Переламывать голос и грусть,
Мне доверенные с колыбели:

Чтобы город на з а вязи рек
Предпочла я высоким мужчинам,
Чтобы не был чужой человек
Безраздельным моим господином.

Или вправду Ты нужен мне так,
Что и город мой – темен и тесен? –
Отпусти меня в море, рыбак,
Если мало русалочьих песен:

Пусть привычное множество Нев
В той, гранитной, качнет меня зыбке, –
Чтобы имя короткое: Лев, –
Мне не всем говорить по ошибке.

Младшим – стройное наследство,
Лебедь, кличущий назад, –
Ты мной дивно правишь с детства,
Венценосный Летний Сад.

Дрогнет мраморное вече.
Жолудь цокает в висок.
Место первой нашей встречи
От тебя наискосок.

Так. Скудеющей походкой.
Так. Растеряны слова.
Там, за дымчатой решеткой,
Тяжко стелется Нева.

Струны каменные – четче
Всех чугунных – горний кряж…
Так тебя украсил зодчий,
Тот, что строил Эрмитаж.

Летний Сад, какое лето
Нас введет сюда вдвоем?
Вдоль гранита плещет Лета,
Покоренная Петром.

Как Гумилев – на львиную охоту,
Я отправляюсь в город за Тобой:
Даны мне копья – шпилей позолота –
И, на снегу, песок еще сухой,

И чернокожие деревья в дымной
Дали, и розовый гранитный ларь, –
И там, где лег большой пустыней Зимний,
Скитаюсь, петербургская Агарь…

Когда всё проиграно, даже Твой
Приход подтасован горем, –
Тогда, выступая как слон боевой,
На помощь приходит город.

Он выправит, он – неизбежный друг –
Мне каждый раскроет камень,
Обнимет, за неименьем рук,
Невы своей рукавами.

И, в каждом квадрате гранитных риз
Лелея на выезд визу –
Мне можно ослепнуть от снежных брызг –
Эдипу двух равных Сфинксов.

И снова, укачивая и креня,
Под свод Твоего закона
Мой город вслепую ведет меня –
Недвижная Антигона.

Здесь зодчая рука Томона
Коснулась дивной простоты –
И камень камню лег на лоно,
Хранить дощатые мосты.

О, Биржа! на первичном плане
Так строгий замысел встает,
И чутко слышал иностранец
Неву, туман и тонкий лед:

На мерно скрепленные стены
Струится веско тишина,
И, в складках сумрака, нетленна
Колонн крутая белизна;

И на широкие ступени
Здесь ветер с ладожских зыбей
Склоняет ломкие колени
Пред стойкой прелестью твоей.

Владимирский собор чудесно княжит
Над садом, над Невою, надо мной…
Я тронута мечтательно – и даже
Не синевой, не белизной:

Нет в нем одном так оба цвета слиты,
Что вижу я (и замедляю шаг)
Над Петербургом – палубой немытой –
Андреевский полузабытый флаг.