Давид Самойлов - Стихотворения

Старый череп Командора,

Старый череп Дон-Жуана.

Дон-Жуан (смеясь) . Всего лишь!

Мстишь за старую интрижку?

Или впрямь ты мне мирволишь?

Иль пугаешь, как мальчишку?

Мне не страшно. На дуэли

Мог я сгинуть для забавы.

А теперь скрипят, как двери,

Старые мои суставы…

Череп.Смерть принять не шлюху

Обнимать. А ты, презренный,

Ничего не отдал духу,

Всё ты отдал жизни тленной.

Дон-Жуан.Я жизни тленной

Отдал всё. И сей блаженный

Сон мне будет легче пуху.

Ни о чём жалеть не стоит,

Ни о чём не стоит помнить…

Череп.Крот могилу роет…

Собирайся. Скоро полночь.

Дон-Жуан.Я всё растратил,

Что дано мне было богом.

А теперь пойдём, приятель,

Ляжем в логове убогом.

И не будем медлить боле!..

Но скажи мне, Череп, что там —

За углом, за поворотом,

Там — за гранью?..

Череп.Что там?

Тьма без времени и воли…

1976

Свободный стих —

для лентяев,

для самоучек,

для мистификаторов

(когда без точек и запятых).

Но в руках настоящего мастера

он являет

естественную силу речи,

то есть мысли.

Организованный стих

организован для всех —

для посредственности и таланта,

он подстёгивает вдохновение

и подсказывает метафору.

Надо быть слишком уверенным

в собственной ценности,

чтобы посметь изъясняться

свободным стихом.

Отыдите, нерадивые!

1976

Стихи читаю Соколова —

Не часто, редко, иногда.

Там незаносчивое слово,

В котором тайная беда.

И хочется, как чару к чаре,

К его плечу подать плечо —

И от родства, и от печали,

Бог знает от чего ещё!..

1976

Возвращаюсь к тебе, дорогая,

К твоим милым и лёгким словам.

На пороге, меня обнимая,

Дашь ты волю свободным слезам.

— Ах, — ты скажешь, — как времени много

Миновало! Какие дела!

Неужели так долго дорога,

Милый мой, тебя к дому вела!

Не отвечу, к тебе припадая,

Ибо правды тебе не скажу.

Возвращаюсь к тебе, дорогая,

У тебя на пороге лежу.

1976

Я сделал свой выбор. Я выбрал залив,

Тревоги и беды от нас отдалив,

А воды и небо приблизив.

Я сделал свой выбор и вызов.

Туманного марта намечен конец,

И голос попробовал первый скворец.

И дальше я вижу и слышу,

Как мальчик, залезший на крышу.

И куплено всё дорогою ценой.

Но, кажется, что-то утрачено мной.

Утратами и обретеньем

Кончается зимняя темень.

А ты, мой дружок, мой весенний рожок —

Ты мной не напрасно ли душу ожёг? —

И может быть, зря я неволю

Тебя утолить мою долю?

А ты, мой сверчок, говорящий жучок,

Пора бы и мне от тебя наутёк.

Но я тебе душу вручаю.

И лучшего в мире не чаю.

Я сделал свой выбор. И стал я тяжёл.

И здесь я залёг, словно каменный мол.

И слушаю голос залива

В предчувствии дивного дива.

1976

И снова всё светло и бренно —

Вода, и небо, и песок,

И хрупкая морская пена,

И отплывающий челнок.

Уж не волнуют опасенья.

Отпущен конь, опущен меч.

И на любовь и на спасенье

Я не решусь себя обречь.

Высокой волей обуянный,

Пройду таинственной межой

И постучусь, пришелец странный,

К себе домой, как в дом чужой.

1976

О бедная моя!

Ты умерла. А я

Играю под сурдину

На скрипке бытия.

И так же непреложно

Ведёт меня стезя

Туда, где жить не можно

И умереть нельзя.

1977

Я люблю ощущенье ушедших годов

И забытых ладоней тепло.

Я снимаю со времени тайный покров,

Убеждаясь: оно утекло.

Но зачем этот сад накануне зимы,

Этот город туманный зачем

И зачем же тогда в этом городе мы,

Сочинители странных поэм?

А великое слово «зачем» — как пароль,

Произнесённый в долгих ночах.

И безумствую я, как влюблённый король,

По бессоннице и при свечах.

1977

Всё есть в стихах — и вкус, и слово,

И чувства верная основа,

И стиль, и смысл, и ход, и троп,

И мысль изложена не в лоб.

Всё есть в стихах — и то и это,

Но только нет судьбы поэта,

Судьбы, которой обречён,

За что поэтом наречён.

1977