Давид Самойлов - Стихотворения

Полночь под Иван-Купала.

Фронта дальние костры.

Очень рано рассветало.

В хате жили две сестры.

Младшая была красотка,

С ней бы было веселей,

Старшая глядела кротко,

Оттого была милей.

Диким клевером и мятой

Пахнул сонный сеновал.

На траве, ещё не мятой,

Я её поцеловал.

И потом глядел счастливый,

Как светлели небеса.

Рядом с этой, некрасивой, —

Только губы и глаза…

Только слово: «До свиданья!..» —

С лёгкой грустью произнёс.

И короткое рыданье

С лёгкой грустью перенёс.

И пошёл, куда не зная,

С автоматом у плеча,

«Белоруссия родная!..»

Громким голосом крича.

1973

Жили пятеро поэтов

В предвоенную весну.

Неизвестных, незапетых,

Сочинявших про войну.

То, что в песне было словом,

Стало верною судьбой.

Первый сгинул под Ростовом,

А второй — в степи сырой.

Но потворствует удачам

Слово — солнечный кристалл.

Третий стал, чем быть назначен,

А четвёртый — тем, чем стал.

Слово — заговор проклятый!

Всё-то нам накликал стих…

И живёт на свете пятый,

Вспоминая четверых.

1973

Ветры пятнадцатых этажей

Не похожи на ветры,

Плутающие по изворотам

Двухэтажных улиц.

В них нет ропота листьев,

Посвиста заборных прогалов,

Шёпота слуховых окон,

Гуда печных труб.

Они дуют ровно и сильно

И кажутся гулом вселенной,

Особенно ночью.

1974

Город ночью прост и вечен.

Светит трепетный неон.

Где-то над Замоскворечьем

Низкий месяц наклонён.

Где-то новые районы,

Непочатые снега.

Там лишь месяц наклонённый

И не видно ни следа,

Ни прохожих. Спит столица,

В снег уткнувшись головой,

Окольцована, как птица,

Автострадой кольцевой.

1974

Дельвиг… Лень… Младая дева…

Утро… Слабая метель…

Выплывает из напева

Детской ёлки канитель.

Засыпай, окутан ленью.

В окнах — снега белизна.

Для труда и размышленья

Старость грубая нужна.

И к чему, на самом деле,

Нам тревожить ход времён!

Белокурые метели…

Дельвиг… Дева… Сладкий сон…

Две жизни не прожить.

А эту, что дана,

Не всё равно — тянуть

длиннее иль короче?

Закуривай табак,

налей себе вина,

Поверь бессоннице

и сочиняй полночи.

Нет-нет, не зря

хранится идеал,

Принадлежащий поколенью!..

О Дельвиг,

ты достиг такого ленью,

Чего трудом

не каждый достигал!

И в этом, может быть,

итог

Почти пол века,

нами прожитóго, —

Промолвить Дельвигу

доверенное слово

И завязать шейной платок.

1974

Выйти из дому при ветре.

По непогоду выйти.

Тучи и рощи рассветны

Перед началом событий.

Холодно. Вольно. Бесстрашно.

Ветрено. Холодно. Вольно.

Льётся рассветное брашно.

Я отстрадал — и довольно!

Выйти из дому при ветре

И поклониться отчизне.

Надо готовиться к смерти

Так, как готовятся к жизни…

1974

Не оставляйте письма

Для будущих веков.

Ужасно любопытство

Дотошных знатоков!

И что они узнают,

И что они поймут,

Когда они не знают,

Как на земле живут!

Они как бы заслоном

Отделены от глаз,

И всё равно за словом

Не угадают нас.

Пусть весело сгорает

В печи досужий труд,

Пусть вьюги заиграют

И пепел унесут…

1974

Удобная, тёплая шкура — старик.

А что там внутри, в старике?

Вояка, лукавец, болтун, озорник

Запрятан в его парике.

В кругу молодых, под улыбку юнца,

Дурачится дьявол хромой.

А то и задремлет, хлебнувши винца,

А то и уедет домой.

Там, старческой страсти скрывая накал,

Он пишет последний дневник.

И часто вина подливает в бокал —

Вояка, мудрец, озорник.

1974

Не торопи пережитóго,

Утаивай его от глаз.

Для посторонних глухо слово

И утомителен рассказ.

А ежели назреет очень

И сдерживаться тяжело,

Скажи, как будто между прочим

И не с тобой произошло.

А ночью слушай — дождь лопочет

Под водосточною трубой,

И, как безумная, хохочет

И плачет память над тобой.

1974