Хорхе Борхес - Стихи разных лет. Борхеизмы

Доктрины. Те, кто говорят, что искусство не должно порождать доктрины, имеют в виду доктрины, не совпадающие с их собственными.

Дон Кихот. Мысль Мигеля де Унамуно о том, что Дон Кихот — образцовый герой, кажется мне ошибочной: сеньор этот вспыльчив и своенравен. Но, разумеется, безобиден.

Зависть. Тема зависти — очень испанская. Испанцы всегда думают о зависти. Упоминая о чём-то хорошем, они говорят “на зависть”.

Звучки. Взгляд Мигеля де Унамуно на поэзию кажется мне совершенно ложным, он, дескать, не был читателем “звучков”. Я считаю, что музыка важнее идеи. Если вы говорите “принцесса бледнее снега на троне своём золотом” [18] Строка из стихотворения Рубена Дарио “Сонатина”. , этот стих безусловно красив. Если вы говорите “на троне своём золотом бледнее снега принцесса”, то вы не сказали абсолютно ничего, не так ли?

Зрение. Во сне у меня великолепное зрение… Во сне я читаю и думаю: “Неужели у меня восстановилось зрение?”

Индейцы. Индейцы-пампы считали на пальцах так: один, два, три, четыре, много. Бесконечность начиналась с большого пальца [19] Счёт начинался с мизинца. .

Искусство. Пусть бы каждый построил свой собственный собор. Зачем нам пользоваться чужими произведениями искусства, да ещё далёких эпох?

Испанцы. Испания кажется мне страной восхитительной, точней сказать, совокупностью восхитительных областей, особенно, когда я думаю о Галисии, когда думаю о Кастилии (здесь мой энтузиазм несколько остывает), когда думаю об Андалусии. Я полагаю, рядовой испанец, таких в Англии называют the man in the street [20] Человек с улицы, рядовой человек (англ.). , может служить образцом для подражания, особенно с точки зрения этики. Я не встречал ни одного трусливого испанца, я бы даже сказал, что не знаю ни одного бесчестного испанца. А вот испанские литераторы, за немногими исключениями, не вызывают моего восторга. Если бы я должен был сравнивать испанцев с другими народами, я сказал бы, что испанцы, в основном, превосходят других этически. К примеру, я не встречал ни одного глупого итальянца, ни одного глупого еврея, но встречал немногих испанцев, чей интеллект особо поразил меня. То есть я отметил бы этическое превосходство испанцев.

Кактус. У Флобера в “Саламбо” появляются кактусы, потому что за материалом для романа он отправился в Карфаген, не зная, что кактусы туда завезли из Мексики. Он думал, что они африканского происхождения. И ошибся, отправившись за достоверным материалом. Оставался бы дома, не совершил бы ошибки.

Кальдерон де ла Барка. Монолог Сехисмундо в пьесе “Жизнь есть сон” совершенно невообразим. Находясь в своей башне, он упоминает рыб и моря. Человек, всю жизнь живущий уединённо, заточённый в башне, не может размышлять о рыбах и морях. Этот монолог надо было бы переписать.

Католики. Аргентинские католики верят в иной мир, но я заметил, что они им не интересуются. Со мною наоборот: он меня интересует, но я в него не верю.

Корпорации. То, что военных судят военные, — абсурд. Вообразим водолазов, которые судят водолазов, или стоматологов, которые судят стоматологов.

Кубизм. Кубизм я не понимаю. Его теоретики утверждают, что все формы могут быть сведены к кубу. Не знаю, могут ли, тем более — есть ли в этом надобность. Я как-то решил поговорить на эту тему с Петорутти [21] Эмилио Петорутти (1892–1971) — аргентинский художник. , но он не смог мне ничего толком объяснить. Ему нравилось изображать кубы.

Лицо. Хотел бы я знать, какое у меня сегодня лицо? Не знаю, какой жуткий старец разглядывает меня из зеркала. Возможно, вы можете сказать, какое у меня лицо?

Массы. Артист, который позволяет себе шутить с ведущим, принимается залом и нравится зрителям. Массы — простодушны. Это хорошо известно политикам.

Месть. Месть бесполезна, она жестока и абсурдна. Единственно достойная месть — забвение. И прощение.

Молодость. Меня спросили как-то: “Что вы думаете о современных поэтах?” Я ответил: “Есть один молодой и весьма многообещающий поэт — Вергилий”.

Наименования. Обыкновение давать имена улицам — ужасающая привычка французов. Леопольдо Лугонес запретил называть улицу своим именем, но этого не приняли во внимание. Я тоже не хочу превращаться в улицу, площадь либо станцию, это было бы прискорбно. Не думаю, что в Англии есть улица Шекспира [22] В Стратфорде-на-Эйвоне такая улица есть (Shakespeare Street). .