Ирина Кнорринг - После всего. третья книга стихов (посмертная)

В этот час от боли и тоски
Так мучительно всегда не спится.
Час, когда покорно старики
Умирают в городской больнице.

Час, когда, устав от смутных дел,
Город спит, как зверь настороженный,
А в тюрьме выводят на расстрел
Самых лучших и непримиренных.

«Двенадцать лет без перерыва!
Двенадцать лет: огромный срок!»
А сердце бьется терпеливо,
Твердит заученный урок.

Двенадцать лет — без перемены —
Толчками сердца — вновь и вновь —
Бежит в твоих упругих венах
Моя бунтующая кровь.

И в жизнь войдя большим и смелым,
Сквозь боль, отчаянье и ложь,
Слова, что я сказать не смела,
Ты за меня произнесешь.

Пока горят на елке свечи,
И глазки детские горят,
Пока на сгорбленные плечи
Не давит тяжестью закат,

Пока обидой злой и колкой
Не жжет придуманная речь,
И пахнет детством, пахнет елкой
И воском разноцветных свеч, —

Я забываю все волненья
И завтрашний, тяжелый день,
И от веселой детской лени
Впадаю в старческую лень.

Смотрю на детскую улыбку,
Склоняюсь к нежному плечу.
Не называю все ошибкой,
И даже смерти не хочу.

Живи не так, как я, как твой отец,
Как все мы здесь, — вне времени и жизни.
Придет такое время, наконец, —
Ты помянешь нас горькой укоризной.

Что дали мы бессильному тебе?
Ни твердых прав, ни родины, ни дома.
Пойдешь один дорогой незнакомой
Навстречу странной и слепой судьбе.

Пойдешь один. И будет жизнь твоя
Полна жестоких испытаний тоже.
Пойми: никто на свете (даже — я!)
Тебе найти дорогу не поможет.

Ищи везде, ищи в стране любой,
Будь каждому попутчиком желанным.
(Не так, как я. Моя судьба — чужой
Всю жизнь блуждать по обреченным странам).

Будь тверд и терпелив. Неси смелей,
Уверенней — свои живые силы.
И позабудь о матери своей,
Которую отчаянье сломило.

Жизнь прошла, отошла, отшумела,
Все куда-то напрасно спеша.
Безнадежно измучено тело
И совсем поседела душа.

Больше нет ни желанья, ни силы…
Значит, кончено все. Ну, и что ж?
— А когда-нибудь, мальчик мой милый,
Ты стихи мои все перечтешь.

После радости, и катастрофы, —
После гибели, — после всего, —
Весь мой опыт — в беспомощных строфах.
Я тебе завещаю его.