Лидия Червинская - Невидимая птица

А на рояле, в квартире соседней,
Кто-то играет, наивно и четко…
Помните?
– Медленно движется лодка,
Вечер – нельзя было знать, что последний –
В августе и тишине…

Мы не искали ни в чем совершенства,
Жили на грани тоски и блаженства –
И улыбались во сне.

Жизнь не похожа на мечты,
Жизнь не похожа на желанное –
Всегда на грани пустоты,
От слез и от дождей туманная…

Она похожа иногда,
В послелюбовные года,
На обещание, ей данное.

Осень – не осень. Весна – не весна.
Попросту полдень зимой…
Как Вы проснулись от позднего сна,
Друг непрощающий мой?

Трезвая совесть. И нет сожаленья.
Вам не понять моего удивленья.

Мне беззаконность дается недаром.
В жизни моей, ни на что не похожей,
Только свобода и боль.

Можно гулять по прозрачным бульварам,
Где покупает газету прохожий
(В Англии умер король).

Можно, конечно, вернуться домой…
Друг непростительный мой.

Мне нечем с тобой поделиться,
Мой очень задумчивый друг.
Боюсь, что в глазах отразится
Обидно-холодный испуг.

Доверчиво новую повесть
Хотелось тебе рассказать…
Твою огорченную совесть
Мне нечем утешить опять.

Люблю, как любили когда-то,
И только в любви виновата,
И только любовью права…

…Светает – сижу угловато,
И слушаю Ваши слова.

В ясности – очень неточной,
В нежности – очень порочной,
Тоже спасения нет.
Дверь отворяют в молочной,
Поздний, январский рассвет.

В радости, странно-бессрочной,
Я не читаю газет,
Днем никогда не гуляю,
Писем давно не пишу.
Зла никому не желаю,
И ни о чем не прошу.

Выдумав горе такое,
Трудно справляюсь с тоскою,
Трудно умею любить…
Память, как мост над рекою –

– Сердце мое городское
Хочет по-своему жить.

Верните мне всю тишину печали,
Мне без нее не справиться с тоской.
Как тяжело Вы иногда молчали,
В задумчивости медленной такой…

Мы возвращались (было по дороге),
День начинался в городских домах –
Как долго длились Ваши монологи….
Верните мне всю теплоту тревоги,
Ту, от которой замирает страх.

Слушай горе: мне с тобою
И привычней, и теплей.
Не мири меня с судьбою,
Не учи и не жалей.

Подожди со мной рассвета,
Тихо проводи домой…
Все-таки душа согрета
Болью о себе самой.

Странное начало лета.

За густой листвой каштана
Зреют смуглые плоды,
От рассветного тумана
Веет свежестью воды…

Кажется, что близко море,
Кажется, что счастье есть –
Ничего не нужно, горе,
Если все печаль и лесть.

Мы идем плечом к плечу,
Ты поешь — а я молчу.

Признаю, по-старому – и снова
(Только Вы не слышите сейчас):
Я люблю другое и другого,
Оттого что сердце любит Вас.

Я люблю старинные флаконы,
Кактусы, камины и ковры,
Строгой математики законы
И законы карточной игры.

В ресторанах – темные гитары,
В праздники – нарядные бульвары.
И еще: железные дороги,
Рельсы, убегающие в даль…

Все наследство счастья и тревоги,
То, чего не стыдно и не жаль.

Оттого, что было много
До утра не доживавших роз,
Оттого, что в городе тревога,
От сочувствия июльских гроз –

Будет память – и не будет слез.

Оттого, что солнца не дождавшись,
Пожелтели листья под дождем,
Оттого, что мы, не попрощавшись,
До зимы в разлуке проживем –

Будет стыдно – и светло потом.

Оттого, что было ожиданье
Не бездумным в сумеречный час –
Будет ложь и правда о страданье,

Будет наше – но не будет нас.