Светлана Сурганова - Тетрадь слов

Кто выкрал меня
у меня же
и оставил голой,
ненужной и грустной.
Хочу собрать себя по каплям,
превратиться в лужу.
Но иссушили меня твои лучи.
Оставив для меня один лишь путь —
к звездам
холодным и далеким,
счастливым безотносительно.

Самое страшное
для меня в этом городе —
возвращаться домой, когда тебя там нет.
Я мечусь между чайником и уличным фонарем,
жадно впитываю, пожираю зрачками
темные силуэты в окне.
Опять не ты…
опять не те…
не твоя походка, не твое пальто.
Уже поздно.
Если ты вернешься, то всяко уже не на автобусе.
И теперь остался только слух.
Шуршат шины подъезжающих машин:
недо… пере… — опять не ты.
Снова курю. Совсем темно.
Фары, как ночные светлячки, кормят меня надеждой.
Только бы ничего не случилось!
Как долго… как долго…

Но вот награда!
Я открываю дверь —
Ты…
Как долго…

Быть просто светлым — скучно для глаз.
Вот мы и отращиваем зловещую тень,
чтобы сделать свет выпуклым.

Вы любите говорить о своей самодостаточности…
Самодостаточна — достаточна себе, для себя самой,
сама достала, вытащила себя (из)…
сама себя достала…
Вы не надоели себе?

Шутник Создатель жонглирует
разноцветными шариками наших судеб.
Подкидывает, бросает, сталкивает, роняет.
Занятно…

Кто любит и ласкает меня? — Ветер.
Кто любит и греет меня? — Солнце.
Кто любит и держит меня? — Земля.
И только трава смущает своей зеленью…

Удивительно, при всей своей неуклюжести,
она смогла пройти насквозь, ничего во мне не повредив.

С природой, как и с любимым человеком,
нужно быть наедине.

Сначала было слово.
Затем задали вопрос: что это слово обозначает? —
и слово исчезло.

В калейдоскопе лиц,
в калейдоскопе дней,
в калейдоскопе лет и жизней…
В общем, дело — труба.

Здесь все родное
до судорог в ногах.

Можешь не отвечать,
мне уже ответили деревья.

Об ЭТОМ много думалось.
И вот однажды ЭТО произошло!
Думаться перестало…
И ЭТОГО не стало.

«А ты еще совсем ребенок»,—
подумала я, присаживаясь на край песочницы.
Рядом копошились дети и светило солнце.
Ты — еще,
я — уже…

Хочу увеличить расстояние,
а то от трения моих мыслей о твою кожу
сыплют искры из глаз.
Будет пожар…

Я еще не забыла чувство стремления к тебе.

Я подняла голову и спросила:
«А вы-то меня понимаете?» — И
деревья склонились надо мной в молчаливом мудром поклоне.
«Спасибо», — ответила я и пошла дальше.

Я хочу быть воздухом —
таким же незаметным и необходимым.

Я хочу перемещаться ветром,
сквозняки оставляя врагам.

Вы помните заросли королевской бегонии,
как долго смеялись и,
не меняя шаг, поспешали вперед?
Лучиною теплится бесконечно долгое Вас ожидание.
Мне всегда приятно множить
многоточия в наших воспоминаниях,
смущаться ими…
И вот —
мы у зеленой тропы признания:
ромашки, васильки…
А бегонии слишком царственно скованны.
Я иду мимо них,
как по музею погибших тычинок.

К тонкости души твоей
я прикасаюсь мыслями и звуком
из трепета струны рожденным.
Как многое смешалось в этот год!
Как много звезд упало! Стужа…
А мы с тобой в кольце непройденных дорог
спешим из плена вырваться наружу,
не отрывая ног от неба.
Лужи
веселятся под дождем,
их радует влитая дробь
в их жиденьких телах.