Автор неизвестен - Песни былого. Из еврейской народной поэзии

— Все, что есть в доме, останется,
С добром ничего не станется,
А я пришел за тобою.
За жизнью твоей молодою!

— Так позовите же мать мою бедную,
Пусть облегчит мне минуту последнюю.
Мать меня любит и обещает.
Что золотой мне кувшин завещает.

И позовите отца дорогого,
Пусть он мне скажет прощальное слово.
Отец меня любит, балует очень,
Все, что есть в доме, оставить мне хочет.

— Все: и кувшин, и богатство останется,
Только тебе ничего не достанется.
Я ведь пришел за тобою,
За жизнью твоей молодою!

— Милый жених, как меня ты ни любишь
Время пройдет, ты невесту забудешь.
Если к себе нас земля забирает,
Нас человек на земле забывает.

Тихо уходят последние силы,
Милая мама, тебя я любила.
Вот и молчу я, прощайте, простите,
Прочь ухожу я, свечу засветите!

Пожалей нас, боже, согрей несчастных нас,
Счастья хоть немножко пошли нам в добрый час,
Боже, сделай чудо, сними хоть часть забот,
Пока я жив, покуда по жилам кровь течет!

Счастье и царстве божьем — будет, но потом.
Только нужно ль счастье нам на свете том?
Дай мне хоть немного счастья на земле,
Чтобы есть досыта, чтобы спать в тепле.

Может, в царстве божьем будет мне покой,
Там мои печали снимет как рукой.
Здесь же я до ночи должен шить и шить,
Самому ж порою нечем стыд прикрыть.

Почему, о боже, я всего боюсь,
Заповеди чту я и тебе молюсь!
Почему я горе и нужду терплю,
Почему, голодный, я других кормлю?

О господи боже, прости мой упрек,
За все то плохое, что в жизни было.
Мой голос услышь и в назначенный срок
Не дай бездетным сойти мне в могилу.

Кто век проживет и бездетным умрет,
Несчастней того, кто живой, но бездомный.
Над ним, над умершим, молитву прочтет
Не сын его кровный, а читчик наемный.

Я, может, напрасным упреком грешу.
Но все же не дай пребывать мне в печали.
Все то, что скопил я за век по грошу,
С собою в могилу возьму я едва ли.

Ходил я повсюду, все делал, что мог,
К кому ни взывал я — никто не помог,
И ныне я криком кричу безответным:
«О господи боже, в Назначенный срок
Не дай умереть сиротою бездетным!»

«Прощай, мой муж», — жена ему сказала,
«Прощай», — сказала Гиршелу родня,
И по дороге вспомнил он сначала
Всю жизнь свою до нынешнего дня.

Вот Гиршел в городской пришел театр.
Купил билет он в первые ряды,
А недалеко, в ложе, губернатор
Глядел на сцену и не ждал беды.

Зажегся свет, все стали расходиться,
И Гиршел потихоньку взвел курок,
В пролетку губернатор стал садиться,
Но пуля вдруг ему попала в бок.

Кричали: «Губернатора убили!»
Квартальные искали, кто убил,
И Гиршела в кутузку посадили,
И к смерти суд его приговорил.

Вот к осужденному раввин казенный
Явился, как судья ему велел,
Но Гиршел, и на гибель обреченный,
С ним разговаривать не захотел.

Сказал жене, когда пришла проститься:
«Прощай, жена, умру я молодым,
Но если сын у нас с тобой родится,
Пусть назван будет именем моим!»

— Сыну моему, невестка,
Стала ты женой.
Залезай скорей в повозку,
Поедешь со мной.

Лошади отвязаны,
Оси дегтем смазаны,
Нечего тянуть,
Залезай и — в путь!

— Не могу я торопиться,
Милая свекровь,
Надо мне с отцом проститься,
Я — отцова кровь!

До свиданья, милый тата,
Пред тобой я виновата,
Навсегда я уезжаю,
Дом родимый покидаю!

— Сыну моему, невестка,
Стала ты женой.
Залезай скорей в повозку,
Поедем со мной!

Лошади отвязаны,
Оси дегтем смазаны,
Нечего тянуть,
Залезай и — в путь!

— Не могу я торопиться,
Любезная свекровь,
Надо с матерью проститься,
Я — материна кровь!