Владимир Пяст: Собрание стихотворений

Неразлучная, чистая,
Святая!
Посмотри как проносятся, т а я,
Облака серебристые,
И воздушно-лучистые,
По закатному небу, окрашенному.

Там к дворцу семибашенному
На конях огневых и крылатых
Летят наклоненные воины.
На забралах и вычурных латах
Зияют пробоины.

Пронесется, разгонятся
Окрыленная конница —
И, бесследная, канет, —
Обманет!

О святая! летим как они, куда —
Друг у друга не спрашивая,
Дни закатным похмельем окрашивая, —
И потом — пропадем без следа.

Канем, т а я,
С неба вихрем порывистым согнанные
За пределы, за огненные.
Ночью выйдет, забрезжит, заблещет двойная
Звезда.

Мы замерли в торжественном обете,
Мы поняли, что мы – Господни дети.

Да, в этом мире мы отдельно — я и ты,
Но будем там в Одно таинственное слиты.

Ты храм Ему в моей душе воздвигла;
Возможность невозможного постигла.

Возможность полноты, единства бытия
И мне позволила постичь любовь твоя.

Как далеки опалые минуты.
Как нам легки земли суровой путы.

И все одним лучом – нездешним — залит о .
И лишь одна мольба: «О Господи, за что!

За что Ты полюбил нас на рассвете,
Что сотворили мы, слепые дети?»

В портретных уловив чертах
Тебя живую, Мона,
Заснул я в нежащих толчках
Уютного вагона.

И я проснулся в тот же час,
В который встало солнце;
Направо — лунный серп угас,
Налево — так манило глаз,
Все в отблесках, оконце.

Я подошел к нему. Смотрел,
Как там, за полем чистым,
Огромный шар вставал, горел;
Быль алым и лучистым.

И даль волнистая слилась
С иным, далеким полем;
Ты, вся рассветная, зажглась,
С земли росистой поднялась,
Вся созерцанью отдалась,
Восторгу, тайным болям.

Давно встречала ты восход —
И с ним была одна ты;
Теперь со мною ты, — и вот
Тот самый, первый твой восход
С тобою встретил кто-то.

… Как с фонтана искрящихся струек
Ниспадает небрежная вязь, –
Так узоры цветочков-чешуек
Мне кидает береза, склонясь.

Протянул к ней уверенно кисть я –
И в руке эти змейки дрожат;
А стыдливые, клейкие листья
Уж меня ароматом дарят…

Пусть подскажет древесная завязь
Той, кому я в письмо заверну,
Что в дорогу-разлуку направясь
Я Одну не оставил одну.

Сквозь пыльную, еще стыдливую весну,
Чудн о е облако вырезывалось ярко,
Играя красками, вонзаясь в синеву,
Разнообразя фон для вышитого парка.

Китайский замок, пруд и лебеди, и арка,
И грот – передо мной предстали наяву;
Хоть были люди здесь – все ж девственного парка
Я первый попирал упругую траву.

Как талисман, в руке я нес твое письмо;
Ты в нем жила, дышала и дрожала, –
И все, что виделось, оно преображало!

О, я достоин был волшебного подарка!
На мозг мой наложил священное клеймо
Твой сон, пережитой в тени иного парка.

Лепестки розоватой камелии
Облетают, как ангелы чистые
На картине Художника Вечного.
Как цветы разметавшейся яблони,
В дни, когда в беспорочном весели,
Мы скрывались под своды ветвистые
В жажде пламени месяца млечного.

Ты, неясных предчувствий разгадчица,
Услышь мои дальние зовы.
Разверни, обнажи то, что прячется
В предвидений тайных покровы.

До меня точно облако ладана
Домчатся и н а сердце ляжет;
И тогда буду знать я: угадано,
Что словами никто не расскажет.

Он не смеет вступить в заколдованный круг;
Он своей ворожбой не достанет меня;
Буду петь и плясать я меж верных подруг;
Победила я злой и коварный недуг;
Я прошла в мой родной, мне назначенный круг,
Чистоту, и мечту, и отраду храня.