Борис Сиротин - Сборник стихов

Ещё восходит радуга,
И день ещё высок,
И сердце даже радует
Бодрящий холодок,

Ещё тепло спасительно
И ласкова трава…
Но так шумят пронзительно
Под ветром дерева!

И даже птичье резвое
Утихло голосьё,
И спросит осень трезвая,
Как водится, за всё!

Помню это чудо из чудес:
Из тумана дивный храм воскрес
В золотых и лёгких куполах, —
И автобус встрепенулся: «Ах!..»

Разгорался подмосковный день,
И спешить автобусу не лень…
А в окне, где долго плыл пустырь,
Расцветал под солнцем монастырь.

Позади — Москва, Волоколамск,
А ещё чуть ранее — Кавказ,
Едем срочно чествовать друзей,
И дорога — мимо сказки сей…

Много лет промчалось с того дня.
Сказка эта бережёт меня.

Хорошо, если это приснится,
Если память бессонна в крови:
Нас будили рассветные птицы
И настойчиво звали к любви.

И пускай та мелодия длится
Среди многих желаний и дел —
Дом в колоннах, певучие птицы
И хмельная отзывчивость тел.

Станет день беспокойный милее,
Только вспомнишь подарок судьбы:
И тенистые эти аллеи,
И былинные эти дубы,

Как всходили на травах рассветы,
Развевая фантазии пух…
Это щедрое русское лето
И Малеевки творческий дух!..

В белой дымке олимпийская вершина.
День и ночь стрекочет швейцарская машина.
Разложив цветные нитки на скамейке,
Людям судеб шьют богини-белошвейки.

Нитью розовой на белую одежду
Пришивают благодарность и надежду.
Жёлтой нитью — злобу, зависть и разлуку.
А зелёной — одиночество и скуку.

Не пойму, в чём перед ними виновата,
Только стала мне судьба великовата.
Наступаю на подол большого платья,
Спотыкаюсь о потери и проклятья.

Ты навстречу мне спешишь, раскинув руки.
Хороши твои отглаженные брюки.
Расстегнулась ремешка тугая пряжка,
И сдавила плечи тесная рубашка.

Попрошу я белошвеек неумелых:
«Одолжите нам немного ниток белых.
Пристрочите нас друг к другу рукавами,
Чтобы больше никогда не расставались!»

Такая долгая зима свалилась с неба!
Поймала грустные дома в капканы снега,
Легла дорогой без конца над сонной степью,
Сковала нищие сердца морозной цепью.

Коротких дней седая тьма необозрима.
Такая долгая зима — для нелюбимых,
И у меня на сердце мгла, душа раздета.
Прошу хоть капельку тепла, хоть лучик света!

Но если в сердце нет тепла, то и не стоит
Ее, коли она пришла, и беспокоить.
Зачем случайный луч ловить остывшим взглядом?
А если в сердце нет любви — то и не надо.

На белом кладбище любви среди надгробий
Зима уснула в эти дни, как пьянь в сугробе.
Туманом кутает дома и ветром свищет —
Смеется долгая зима над сердцем нищим.

Край улыбок и солнца и тепла.
Я здесь раньше жила, и счастливой была.
А теперь тебя вижу я только во сне,
Но всё чаще и чаще приходишь ко мне.

Вижу: в строгой печали деревьев и трав
Меня снова встречает и манит гора.
Словно мать, меня держит на тёплой груди
И тихонько зовёт: «Приходи, приходи!..»

Вижу серую дымку вечерней поры,
Когда мы вместе с солнцем спускались с горы:
Солнце огненной птицей садится на мель
И на отдых ложится в морскую постель.

Там вдали корабли залегли в темноте,
Огоньки их мерцают и тонут в воде,
И качается ночь на качелях волны,
Прогоняя на дно бледный отблеск луны.

Помню липкую влажность твоих вечеров
И случайную ласку залётных ветров,
Утра сонную тяжесть, заката пожар,
Раскалённого пляжа полуденный жар,

Сумасшедшую ярость коротких дождей
И спокойную ясность на лицах людей,
Благодарность судьбе и прощальную грусть
От того, что к тебе никогда не вернусь.

Мы уезжаем, мы твёрдо решили:
Там — тёплое море, дома и машины
В неоновом золоте.
Здесь — сотни людей без имён и без отчеств,
Сотни отчаянных одиночеств —
В страхе и холоде.