Борис Анисимов - Для метронома с оркестром. Сборник стихов

На кромке мира в полной тишине
Я слышу голоса иных столетий.
Пусть шепчут сладостно на сердце мне
Свои фантазии посланцы эти.

Откуда шёпот слышу роковой,
Я не могу понять. Быть может, где-то
Промежду сердцем, спаянным с душой,
И разумом (что свойственно поэтам)

Есть дверь, окно или какая щель,
Через которую, не зная меры,
Сквозят они со свистом как шрапнель.
Но критик вынесет вердикт: «Химеры!»

И будет прав… Бесплотны! Это факт…
Зато бесплатны… Ну, уж чем богаты…
А так ты заработаешь инфаркт
В потугах влезть в боярские палаты!

Уже не первого свели с ума,
Но все бегут в пьянящем вожделеньи.
А мне тот яркий свет – сплошная тьма…
И с ним я расстаюсь без сожаленья!

Не серчай, земля моя Рóссия,
Страна рос…
Мне твои четырёхголосия
Замест грёз.

Там леса средь многоколосия,
Где я рос.
А в лесах у черезполосия
Поёт дрозд.

Как деды мои осознал и я,
Аз есмь рос,
И в тебя, моя аномалия,
Душой врос.

Ну, вот, в годах заделался поэтом.
Призванье так себе, я должен вам сказать!
В младые годы помышлял об этом,
Но рано осознал и перестал мечтать.

Совсем не жажду жить такой судьбою…
Достаточно с меня моих скорбей.
Сатирик? Подружись с бензопилою.
А комик если, то пиши пошлей.

Коль трагик, всех вокруг забрызгай кровью.
Коль лирик, сладко нюни распусти.
И, может быть, потомки к изголовью
Хоть две гвоздики смогут принести.

Зачем мне трепет и переживанья,
Когда знакомый мир отправится ко дну?
Зачем зари пустые ожиданья?
С луною разговор начистоту?

Коль ты поэт, то тянет встать с рассветом,
Чтоб хвойный лес пером живописать,
И по ночам корпеть над страждущим куплетом,
Который нет никоих сил слагать —

То рифмы вкось, то слог не ляжет ровно,
То мысли кончатся, то нападает лень,
То по живому режешь хладнокровно,
То путаешь с могилой колыбель.

Ещё одна напасть терзает душу —
Поэт за всех несёт пред Богом крест!
Кто я такой?! Зачем мне это нужно?!
Пускай живут, пока не надоест!

И звуком лир, и слогом красноречья
Возможно толпы за собой вести,
Но стоит лишь фортуне быстротечной
На миг сойти с заветного пути,

Сорвётся дикий рык толпы бурлящей,
И в клочья разорвут того, кто был любим.
Потом, приврав, чтоб было поизящней,
В тираж отправят: «Мы о нём скорбим!»

Итак, живи, поэт-стихослагатель,
Стихосложитель, стихослагатей,
Слогосчитатель и рифмокопатель!
Готов с поклажей этой жить среди людей?

Всех скитаний моих слеза
Не спешит покорять сердца.
Её место в ночной тиши
Обозлённой на всех души,
Что не ропщет. Роптать нельзя!
Беды словно вода с гуся…
Слово будто росы глоток…
И забившись в свой уголок
Всё скребёт коготком пера
С недозавтра до полвчера.
Мысли – в буквы, а буквы – в звук
Из-за такта под сердца стук.
И взбредёт же кому читать
Этих глупых стихов тетрадь!

И было слово… И было дело…
На холм взобравшись, упал в траву.
Вздевая руки к благому небу,
Благословляешь ты тишину.

И были речи… И были мысли…
И заполнялась псалмом тетрадь.
За что ты к лику тому причислен,
Чтоб здесь о чём-то своём писать?

И были строки… И были строфы
Как трубный глас на горе Сион…
Неоднократно от катастрофы
Рукою свыше ты был спасён.

И были горы… И были реки…
Перед глазами метались дни…
О самом важном, о человеке,
В своём псалме ты упомяни.

В литературный год я за перо
Взялся́. Теперь перо уже не то:
Имеет кнопки, в подмастерьях мышь.
Взамен листа в экран всю ночь глядишь…

Поэта слог и раньше был недорог —
Поныне пишут изо всех каптёрок.
«Зачем им фрак? Достаточно фуфайки…
Пусть за труды им всем поставят лайки!»