Юнна Мориц - Стихи

Без этой мелочи проклятой!

Так отодвинься вбок, заслонка,

Где вспыхнул куст, чтоб в воду кануть,

И, словно тень, косит колонка

Стихов на память, память, память,

На трижды радость, радость, радость,

В базарной гуще, гуще, гуще,

Где вечно мимо, мимо, мимо!

За эти прутья, прутья, прутья,

За то, что - братья, братья, братья,

Да будет втрое, втрое, второе

И много больше, больше, больше:

Избегнув пошлости и фальши,

Огонь утроит тени в мире

Когда мы будем втрое дальше,

Улыбка станет втрое шире.

Ю.Мориц

------

ИЗ ДНЕВНИКА

Как хорошо нам было в Ленинграде,

Где провели мы три промозглых дня,

Не ради славы и не денег ради

Стихи читая, струнами звеня!

Как братство, мы вошли в полночный поезд,

Отряхивая липкую метель,

И вдруг на близость соблазнились, то есть

По рюмке выпить сели на постель.

Нас было пять плюс пять - на двух скамейках.

И десять судеб занавесив мглой,

Пьянели мы, как тюрки в тюбетейках,

Над чайною пьянеют пиалой.

Так плавен - только путь семян еловых

На парусах, прозрачных как слюда

Пока их почвы жадные не словят

И не зароют врозь - кого куда.

Но кто читает мысли, тот услышал,

Как в измеренье пятом и шестом

Гораздо чище, благородней, выше

Мы были преданы друг другу, чем потом.

А поезд прибыл. Утро. Восемь тридцать.

Носильщик тачку катит по ногам.

Пора встряхнуться и приободриться,

Ведь мы к родным вернулись берегам!

И, слава богу, самый знаменитый,

Пред тем как повернуться к нам спиной,

Простился с нами, как король со свитой,

Сутулясь в этой роли костяной.

x x x

Твои друзья - не знамениты,

не живописцы, не поэты.

Иные тянут их магниты,

иной звездой они задеты.

Но в лучезарном океане,

где все мы светимся незримо,

ты в долг берешь у них сиянье

и в долг даешь невозвратимо.

Не потому ли твои руки

вдруг выдыхают исцеленье

и, лишь записывая звуки,

вдыхают вдруг стихотворенье?

ТВОРЧЕСКИМ ВЗГЛЯДОМ

Кудрявая, иди сюда скорей,

Мой ум в метафорах померк, в метаморфозах!

Ты выспишься на глупости моей,

Как нынче говорят герои в прозах,

Извилины мои распрямлены,

Как пряди мокрые! Струится снег ли, звук ли?

Зато на все четыре стороны

Твой ум кудрявый вьется, словно букли.

Щипцами, раскаленными в огне,

Он так завит, с таким отменным лоском,

Что ураган на горной крутизне

Не ураган, а плоское на плоском!

Но умственные кудри не сильны

По части вещих снов и дивных музык:

Я буду видеть творческие сны,

А ты не будешь - кругозор твой узок.

Вся тайна в том, что глупость каждый раз

Над разумом кудрявым торжествует,

Как только я открою третий глаз

На то, что для тебя не существует.

Я так его открою широко,

Свой третий глаз, лучистую лампаду,

Что распахнется дальний свет легко,

Давая силу творческому взгляду.

Я буду видеть лепестками губ,

Всей кожей, кровью, плотью долговязой.

Для этой цели ум кудрявый груб

И не чета Поэзии трехглазой.

Ю.Мориц

------

x x x

Мой ангел на меня сердит

За то, что я попалась в сети,

За то, что бес в ребре сидит,

А в голове гуляет ветер.

Мой ангел! Считанные дни

Остались мне на шуры-муры,

Так пусть летают - не спугни!

Мои крылатые амуры.

Под свежий ливень этих стрел

Я становлюсь, раскинув руки!

Мой тайный замысел созрел,

Как наши слезы зреют в луке:

Я буду пышно увядать,

Духовной радуя красою.

И ты успеешь увидать,

Какое сердце я раскрою

На склоне, на закате дней,

В глубоких сумерках лиловых.

И содрогнешься ты сильней

От старых истин, чем от новых!

Так дружелюбнее взгляни,

Мой ангел, на амуров легких!

Их стрелы - пусть они одни!

Сидят в печенках, в сердце, в легких,

Не вынимай, пускай поют

И гнезда вьют в душе высокой!

Они пусть лучше заклюют,

Чем клювы пошлости жестокой.

Когда поднимут со стола

Меня в ладье моей последней,

Моя последняя стрела,

Как щепка, шлепнется в передней.

Мой ангел, сделай, чтоб ногой

Стрелу случайно разможили,

Чтоб не посмел никто другой

Ее таскать в сердечной жиле,

Или амурам возверни

Их собственность, когда старуху

Придут обревывать они,

Дождем смывая показуху,

Спешащую сказать скорбя

Свое "гуд бай" и "спите сладко".

Тогда ты вздрогнешь, ангел мой,

Прозрев у ямы роковой,

Что любят - в общем-то! - тебя

Амуров полтора десятка.