Анатолий Софронов - Батожок

Отправляясь на войну,
Казачок спросил жену:
«Что же ты, моя зазноба,
Мне подаришь в грустный час,
Чтобы мог тебя до гроба
Вспоминать я каждый раз,
Где бы ни был я: в степи ли,
Поздней осенью ль, весной,
Что б ни ели, что б ни пили,
Чтоб была всегда со мной,
Чтоб я полную неделю
Косу черную видал,
На земле ли, на коне ли
Косу эту вспоминал?»

А казачка промолчала,
Головою покачала.
Казаку на грудь припала
И тогда лишь отвечала:
«Я не знаю, как мне быть,
Что в дорогу подарить.
Если трубку из дубка —
Это есть у казака;
Если кожаный кисет —
Так такой и кожи нет,
Чтоб напомнить помогла бы
В час ночной у огонька,
Какова ладонь у бабы,
Что ласкает казака;
Если подарить платок,
Завязавши узелок,
Выстрочить его и вышить,
Чтобы мог в бою ты выжить, —
Так такого нет платка,
Чтобы спрятал казака!
Не спасет он и от грусти,
Где б его ты ни держал;
Грусть и пулю — все пропустит:
Очень тонкий матерьял.
Я б такое подарила,
Чтобы вечно рядом было.
Шашку, что ли? Так уж есть.
Пуль свинцовых? Их не счесть.
Иль уздечку, что звенит?
Конь занузданный стоит.
Я такое подарю,
Чтобы ты, беды не зная,
Черну косу вспоминая,
Мне сказал: «Благодарю!»

Тут казачка повернулась,
В хату белую пошла,
Тем же часом и вернулась
И подарок подала.
«Принимай-ка, мой дружок,
Сей ременный батожок,
Он на косу тем похожий,
Что одной рукой плетен.
Он хотя из бычьей кожи,
Но зато все может он!
Он в бою тебе послужит
И в атаку повлечет;
Если надо — он задушит,
Если надо — засечет,—
Не забудешь никогда,
Заплетен он в три ряда».

Тут они расцеловались,
Больше часа обнимались.
В хату вместе уходили,
Больше часа в хате были.
А потом казачка вышла
С расплетенною косой,
Ветра буйного не слыша
Над осеннею листвой.
И за тонкую уздечку
От ивового плетня
Подвела она к крылечку
Темно-рыжего коня.
Взял казак уздечку горстью
И сказал: «Прощай, жена!»
О луку рукой оперся,
Стал ногами в стремена.
Тронул тихо поводами,
И поехал он садами
Да осенними полями,
Стременами поводя.
С двух сторон поля лежали,
Ветры с двух сторон бежали,
И в дорогу провожали
Капли крупного дождя.
А на правой стороне,
На витом винтом ремне,
Вниз стекал, как ручеек,
Тонкий жесткий батожок;
Светло-желтый, сыромятный,
Гладко сделанный, опрятный,
Заплетенный в три ряда,—
Не забудешь никогда.
…Ой, казаче, ой, дружок,
Ой, ременный батожок,
Что вас встретит, обожжет,
Что вас в чистом поле ждет?

Месяц, два прошли, полгода;
Отмела бела зима,
Жил казак в боях, походах
От письма и до письма.
Белый мятый треугольник
С кратким знаком ППС,
Где б ни мчался в поле конник,
Шел ему наперерез;
Чуть левее Таганрога
Да правей Кривого Рога,
Возле города Каховки,
У деревни Михайловки,
У Большого Токмака
Догонял он казака
И настиг в последний раз
В Приднепровье, у Черкасс.
Изменяется маршрут,—
Кони топнут и — пойдут.
Эскадронами поскачут,
Только травы в поле плачут
И к земле, сгибаясь, льнут…
Только вверх взметнутся птицы
Да кубанки, как зарницы,
Над полынью полыхнут.

Как письму поспеть за ними,
Коли новый все маршрут?
Но дорогами своими
Письма все-таки идут.
Не прийти письмо не может,
Как его ты ни держи,
Ведь его любовно сложат,
Поцелуют от души…
Ну-ка, после удержи!
Оттого у казака
В желтой сумке полевой
Не случайная строка,
А почтамт походный свой.
Есть письмо — и все в порядке;
Видишь, верный батожок,
Ученической тетрадки
Разлинованный листок?
В нем тебе большой привет,
Что еще в письме — секрет!

Верный спутник батожок —
Казаку везде дружок…
Отступавших догоняя,
На коне казак скакал;
Пуля свистнула шальная,—
Конь споткнулся и упал.

С двух сторон к нему по полю
Скачут немцы… Пыль встает.
Посмотрел казак на волю —
В руки автомат берет.
При паденье смято дуло.
Непригоден автомат!..
Поле полно грозным гулом…
Что ж ты, парень, что ж ты, брат?
Неужели бой оставишь
И погибнешь ни за грош
Иль казачество ославишь —
В плен к фашисту попадешь?
Двое сразу — с двух сторон, —
Автомат бросает он.
«Ах вы, гады! «Языка»?
Захотели казака?!»
Шашки острой рукоять
От ладони не отнять.
Батожок в другой руке,
Туго сжатый в кулаке.
Пусть теперь подходят, пусть!
И, метнувшись вправо, разом,
Под боярышника куст,
Он ложится в поле наземь.