Исай Авербух: В Ливане на войне

Смерть совершенно не страшна!

Всегда такой оперативный,

Магад* наш нынче поражённо

Смущен: в посланьи коллективном

Ему пожаловались жёны

На то, что шлют домой открытки

Его солдаты слишком мало,

А женам это хуже пытки –

Они ему грозят скандалом.

И вот дословно текст приказа:

"Солдат! Хоть ты здесь не бездельник,

Но ты жене писать обязан

Открытку каждый понедельник!"

.......................................................

Жена! Нет дня, чтобы охотно

Тебе письма я не отправил,

За исключением Субботы

Во исполненье древних правил.

Но завтра я, прости, ни фразы

Не напишу тебе, родная:

Я идиотские приказы

По мере сил не выполняю.

15 августа 1982, воскресенье

* Магад – командир батальона.

Еще появятся поэмы,

Полотна, музыка, кино

О том, какие были все мы

Герои-праведники, но

Случалось, скажем без бравады,

И нам напуганно дрожать,

А были те, что были рады

Хоть на войну от жён сбежать...

А я тоскую, я тоскую

По молодой моей жене.

Ну, где еще найдешь такую,

В какой стране и стороне?

Хоть по всему ищите свету,

Хоть с фонарем средь бела дня –

Ни у кого на свете нету

Такой жены, как у меня!

Давно политику по снам

Я изучаю – не по книгам.

Недавно мне приснился сам

Хозяин полумира Риган.

Он, плача, нефть из кружки пил

И запивал моею кровью,

И знал, что бешено глупил,

И на меня смотрел с любовью.

Я тоже плакал в унисон

Ему на этой дикой тризне,

И это был почти не сон,

А просто правда нашей жизни.

Летает "Кфир"*, но это крупный

Шарообразный сар** Шарон.

А опереточные куклы –

Солдаты армии ООН

В него стреляют из рогаток,

Его стараясь сокрушить...

Сей сон – одна из тех загадок,

Которых мне не разрешить.

* "Кфир" – военный самолет израильского производства.

** Сар /иврит/ – министр.

Там, в СССР, в годину горя,

В стране несчастий и невзгод

Сосед и друг мой Словин Боря

Бывал борец и патриот.

Вопрос мой несколько условен

И громко он не прогремит,

Но как же так, что Боря Словин

Сегодня – вдруг антисемит?

Здесь дать ответ весьма не просто, –

Перевернулся белый свет,

Но я от трудного вопроса

Не ухожу и дам ответ.

Любя евреев, паразитов

Не любит Боря, крут и строг, –

Таких бы нам антисемитов,

Как говорится, дай-то Бог!..

...Сегодня он далековато

От нас, но это ничего:

Шугнуть Ясира Арафата

Сумеем мы и за него.

Но здесь, в Бейруте, возле моря,

Где грохот небо сотрясал,

Мне вдруг вчера приснился Боря –

И вот о нем я написал.

В безлунном небе звезды тают.

Как над Бейрутом ночь темна!

В блаженном сне солдат мечтает:

"Вот-вот окончится война...

Вернусь домой... Начну помногу

Работать, а не воевать...

Любить жену... Молиться Богу...

Рахельку замуж выдавать".

Здравствуй, маленькая Рая!

Вновь пишу тебе письмо я.

Солнца шарик, догорая,

Серебрится в волнах моря.

А вчера стреляли пушки

И отчаянно гремели...

Эти взрослые игрушки,

Что совсем не для Рахели,

Подсказали мне мыслишку

Здесь, в Бейруте, за границей

Написать такую книжку,

Как в "Ливанские страницы",

Где, конечно, и Рахельке

Посвящу немало строчек.

Но еще к одной идейке

Я пришел здесь – знай, цветочек.

Может, ты ее провалишь,

Несогласная, но все же:

Не одни тебе права лишь –

Есть обязанности тоже.

Рая, маленькая детка,

Нынче, друг мой самый-самый,

Ночью ты встаешь нередко...

Но когда с тобой и мамой

Заживем опять с любовью

Злой разлуки в завершенье,

То тогда давай с тобою

Мы подпишем соглашенье

На взаимных и бессрочных

И приятнейших началах:

Наша умненькая дочка

Будет крепко спать ночами -

Ночью летней, ночью зимней

И тревожить нас не слишком,

А за это в магазине

Купим мы тебе братишку.

Здравствуй, папа! Почему-то

Нынче мне совсем не спится.

Как ты там в огне Бейрута,

Как "Ливанские страницы"?..

Ты уверен, что-то Всевышний

Не пошлет тебе лишь дочек? –

Зря!.. А все-таки братишку

Рая очень даже хочет.