Уильям Блейк - Поэзия английского романтизма XIX века

Ты слышала ли крик Французской всей земли?
Зачем же медлишь ты? Не жди и не надейся!
Прочь, Тирания, прочь! У варваров, вдали,
Оплачь былую мощь, оплачь свои злодейства!
Во все века, сквозь стоны бытия
Угадывались ты и ненависть твоя;
Но Вольность, услыхав напутствие Презренья,
Сломала цепь твою и раздробила звенья,
Как лава, что в земле родил глубинный взрыв,
Прорвала путь себе, руины сотворив!

Дыхание людей на вздохи изошло,
Надежды луч устал светить потемкам этим,
Лишь изредка, во сне, забыв дневное зло,
Унылых возвращал к друзьям и милым детям;
Но вот они, разбуженные вдруг,
Смотрели с ужасом удвоенным вокруг
И ускользали прочь, покорствуя Страданью,
Смерть призывавшему отчаявшейся дланью;
Иные же, сгорев, утратив разум свой,
В прилив Безумия бросались с головой.

Но полно вам, скорбя, кровоточить, сердца!
Не надо больше слез — ведь вижу каждый день я,
Что Воля дождалась счастливого конца,
Что Добродетель длит победное движенье,
Что, не страшась, крестьянин-патриот
Глядит восторженно, как колос в рост идет;
Его душа навек ушла от плена злого,
И смело зазвучит раскованное слово,
И душу в жизнь вдохнет Свобода — мудрый друг:
Свободна будет кровь, свободен сердца стук.

Одна ли Франция отвергнет старый трон?
Свобода, выбор твой — Лютеция одна ли?
Вот Бельгии сыны вокруг твоих знамен —
Но и врагов твоих знамена запылали…
Ты свет несешь, идя из края в край,
Иди и головы пред бурей не склоняй,
Чтобы у разных стран, по всем меридианам,
Была одна душа, враждебная тиранам!
И все же первым пусть среди других племен,
Свободнейшим из всех пребудет Альбион!

Не странно ли, что смерть душе страшна?
Ведь с легким сердцем предаются сну
За ночью ночь, до гробовой межи,
Младенцы, дети, юноши, мужи.
Но дважды странно, если жизнь дана
Как краткий вдох в пути на крутизну.

Прочь, злобный призрак! Царь чудовищ, сгинь!
Лавину тьмы и ужасов низринь
На преступленья в мантиях державных!
Я — над могилой юноши, по ком
Звонит набат в отчаянье глухом.
Щедра Природа — жаден хищный Рок.
И колокол гудит с таким надрывом,
Как плачет мать о сыне, сбившись с ног:
Вернись домой веселым и счастливым!

Поэт! Заслон неосвященных плит
Тебя от злобы и нужды хранит.
Не подождав естественной черты,
Ты здесь нашел покой, под этим дерном.
Ты! Разве прах быть может назван «ты»?
Пред Господом, в сиянье животворном,
Перед престолом высшей доброты
Ты славишь мощь любви в греховном мире
(Не сомневайся, дух!) на царственной псалтири.