Юлия Друнина - Полынь - Стихотворения и поэмы

Грозно вспыхнула надпись:
«Идет операция!»
Сквозь нее проступает:
«Помогите, я — Жизнь!» —
Безнадежность.
И все ж за тебя буду драться,
Как во время войны в окруженье дрались.

Твой слабый голос в телефонной трубке,
Как ниточка, что оборвется вдруг.
Твой слабый голос, непохожий, хрупкий —
Тобою пройден ада первый круг.
Твой слабый голос в трубке телефонной —
И эхо боли у меня в груди.
Звонишь ты из реанимационной,
Чтоб успокоить: «Беды позади».

Твой слабый голос. Тишина ночная.
И нет надежды провалиться в сон…
Все выдержу — но для чего я знаю,
Что к смертной казни ты приговорен?..

Таял ты, становился бесплотною тенью,
В совершенстве науку страданья постиг.
И могла ли терять я хотя бы мгновенье,
И могла ли оставить тебя хоть на миг?..

Как солдаты в окопе, отбивались мы вместе.
Умирал ты, как жил — никого не виня.
До последней минуты был рыцарем чести,
До последней: жалел не себя, а меня…

Журавлиные эскадрильи,
Агармыш, что вплывал во тьму.
Не в Москве тебя хоронили —
В тихом-тихом Старом Крыму.
Я твою выполняла волю…
Громко бился об урну шмель.
Было с кладбища видно поле
И дорога на Коктебель.
Люди плакали, медь рыдала,
Полутьма вытесняла свет.
На дороге лишь я видала
Удалявшийся силуэт.
И ушел ты в слепую темень,
Вслед уплывшему в горы дню.
Я осталась пока что с теми,
С кем потом тебя догоню…

Сначала друг, а следом самый близкий
Мне человек ушел в последний путь…
Ну что ж, по крайне мере, нету риска,
Что будет мне больней когда-нибудь.

И все-таки поставить на колени
Судьбе меня не удалось опять.
Ведь я из фронтового поколенья —
Мы не умеем руки опускать.

Как страшно теперь просыпаться!
Как тягостно из Небытия
В Отчаянье вновь возвращаться —
В страну, где прописана я.
Весь мир превратился в пустыню,
Все выжжено горем дотла.
Какой я счастливой доныне,
Какой я счастливой была!
Хоть горя хлебнула в семнадцать,
Хоть после нелегок был путь…

Как страшно теперь просыпаться,
Как трудно теперь мне уснуть!

Я заблудилась на кладбище,
И было жутко слышать мне,
Как погребальный ветер свищет
В потусторонней тишине.

Я заблудилась, заблудилась,
Мне чьи-то слышатся шаги…
Родной, как в жизни, сделай милость —
Мне помоги, мне помоги!

Ушел туда, откуда нет возврата,
А говорил — не бросишь никогда.
Здесь надо мною тучи в три наката,
Их никакая не пробьет звезда.

Здесь опускает белые ресницы
Российская дремучая зима…
Забыться бы, любой ценой забыться!
Иначе попросту сойдешь с ума…

Была счастливою с тобой,
Такой счастливой я!
Но счастье рухнуло в забой,
Как тяжкая ладья.

Бездонна шахта и черна,
Черней от года год.
А чья вина? Ничья вина!
Кому предъявишь счет?..

Припоздала зима в Подмосковье,
И земля беззащитно нага.
Раны летних биваков с любовью
Лишь сегодня бинтуют снега.
Стало празднично в роще и чисто,
Нет бутылок и банок нигде.
Только медленно «завтрак туриста»
В незамерзшем дрейфует пруде.
В рыхлом насте мой валенок тонет.
Лес торжественно, девственно бел.
Лишь чернеют, как гнезда вороньи,
На деревьях папахи омел.
Только знать мне и страшно, и странно,
Что ушел ты с земли навсегда.
Может, лягут бинтами на раны,
Как снега на кострища, года…

Что горше разлуки, что вечной разлуки
страшнее?..
Но хочется мне потерявшим любимых шепнуть:
— Боритесь с тоскою, сражайтесь, как можете,
с нею,
Друзьям улыбайтесь, хотя разрывается грудь.

Есть высшая гордость — окоп никогда не покинуть,
Быть в списке бойцов, если даже убит наповал.
Есть высшая гордость — навеки остаться такими,
Какими бы видеть вас тот, кого нету желал…

День начинается с тоски —
Привычной, неотвязной, жгучей.
Коснуться бы твоей руки
И куртки кожаной скрипучей.

Плеча почувствовать тепло,
Закрыть глаза и на минутку
Забыть, что прахом все пошло,
Забыть, что жить на свете жутко…

Его тюльпаны на Твоей могиле —
Как жизнь со смертью переплетена!..
Так озираюсь, словно пробудили
Меня от летаргического сна.